На крутой горе усыпанной низкими домиками возвышалась четырехугольная, сизая фантастическая громада – Сухарева башня. Она гордо взирала на окрестности. Ее мрачная мшистая физиономия, гигантских размеров и ее решительные формы хранили отпечаток грозной орденской власти, мощь рыцарских братств, которым ничего не могло противиться в этом мире. Ее история началась давно. Во время стрелецкого бунта только полк полковника Сухарева не поддался тогда опьянению кровью и свободой. Ему тогда за верность что ли и разрешили построить башню из камня, там, где они охраняли свои ворота на валу Земляного города.
Брюс подъезжал к ней по Сретенке, оставляя по правую руку Сретенский монастырь, перебравшийся сюда почти из-под стен Кремля, и притащивший за собой название улицы Сретенка. Башня поражала своей красотой и величием. Вокруг нее рассыпались часовни, амбары, караульные помещения, даже кабаки, как будто камешки, упавшие с нее при ее постройке. Она состояла из трех ярусов. В нижнем был проезд. На втором и третьем – располагались комнаты и залы. На самом верху, под башенными часами, был маленький кабинет.
– Когда верность разрушается – приходит беда, – грустно сказал Яков, глядя на поросшую мхом громадину, – Что ж теперь это будет царство Брюса.
После его отъезда на берега Невы, назад ко двору императора Петра, в башне открылась школа навигаторов. Вдали не то чтобы от моря, но даже от ближайшего ручейка, в серой громаде стали учить тех, кто должен был находить путь в вечной пляске житейских волн, не боясь бурь и ураганов. Школа начала учить навигаторов. Учителей в нее прислал Яков Брюс.
Комнаты стали классами. Залы – собраниями, залами для фехтования и театральными подмостками.
А на самом верху установили телескоп и оборудовали кабинет для чернокнижника и астролога, колдуна и провидца, для последнего волхва на Руси. Для Якова Вилимовича Брюса.
Он подготовил себе логово, для того чтобы уползти в него тогда, когда придет необходимость. Для того чтобы в нем вершить дела, предназначенные для него судьбой, которую он читал так же легко, как свои старые фолианты в кожаных плесневелых переплетах.
А для того, чтобы в логове было все, он подвел под свою руку Берг и Мануфактур коллегии. Он стал содействовать отысканию руд, устройству заводов, покупке в казну золота, серебра, меди и селитры, отпуску для нужд мастеровых и иноземцев железа и свинца, олова и всякого другого. Он поставил свое алхимическое дело на широкую ногу.
