Иногда поиски клада начинались даже не с преданий, не с «кладовых записей», а прямо, что называется, на пустом месте. Шел, например, как-то раз житель города Зубцова по берегу Волги и размышлял: «Ведь город наш Зубцов, сказывают, в старину был очень велик, и были в нем князья, а у этих князей, разумеется, была казна – то где же она теперь находится?» Ясно, где – конечно, зарыта где-то поблизости! С этой, прямо скажем, небесспорной мыслью, он лег спать, и во сне увидел, что «всему городу Зубцову была великая радость… Не могу прямо объяснить, в чем она была, а только над всем городом от радости как будто туман стоял». Поутру этот мыслитель и духовидец явился в городскую управу и заявил, что он намерен найти казну зубцовских князей и тем самым обогатить город. И что же городские власти? Посмеялись? Покрутили пальцем у виска? Удивились? Нет. Они всерьез направили запрос в Тверскую губернскую канцелярию, откуда пришло официальное разрешение на поиски клада. Раскопав несколько курганов в окрестностях города, и ничего не найдя, разочарованный кладоискатель работу прекратил. Впрочем, горожане отнеслись к его начинанию сочувственно и неудачу объясняли тем, что кладоискатель «слова» не знал.
Бывали примеры, когда крестьяне различных областей подавали прошения о разрешении искать им клады даже на имя царя. К известиям о кладах власти всегда относились серьезно. Местная администрация в этом отношении была даже строже центральной. Кладоискатели, а особенно люди, уже нашедшие клад или только оговоренные в этом, сейчас же задерживались, а иногда даже и заключались в тюрьму, в ожидании ответа из Москвы. Впрочем, перейти к следующей ступени допроса – к пытке, воевода без государева указа обыкновенно не решался.
9 июня 1702 года в Можайскую приказную избу явился местный житель Герасим Васильев и сообщил, что в городе близ торга и двора посадского человека Василия Лукьянова собрались многие люди, роют землю и «ищут денег». Воевода Петр Савелов тотчас поехал к тому месту, где «денег ищут и деньги берут». Оказалось, что извет Герасима Васильева оказался вполне справедливым: в указанном месте воевода нашел сборище разного рода людей, расковыривавших пятачок земли у двора посадского человека Васьки Лукьянова.
Остановив самовольные раскопки, воевода приказал рыть землю случившимся поблизости «служилым людям», которые в присутствии воеводы собрали «денег 16 алтын, а те деньги старинные». Часть денег, найденные раньше, остались на руках у находчиков клада. В ходе дальнейших поисков перерыли весь пятачок «до матерой земли» – на семь аршин поперек, и на два аршина в глубину, и на этом месте нашли «старинных денег и денежек 12 алтын, да в том же месте из земли вынули малый избный жернов. А… окромя тех 12 алтын ничего не сыскали». Неясно, сколько монет было в кладе, но, судя по всему, не более двух сотен.
