Путешествие в тайну | страница 50



– И все? – удивилась Маша, когда Пилигрим закончил рассказ.

– И все, – ответил он. Потянулся устало, и добавил: – На следующий год на Ивана Купалу мы всей группой, причастной к этому делу, съездили на Замри-гору. Были одни. Пожгли костерок, попели песни. А на следующий день получили с Борисычем посылки. Он – скомороший колпак с бубенчиками, а я рожок и ложки деревянные. Вот так! Пора спать, молодежь. До завтра.

Клад короля Сигизмунда или клад Гришки Отрепьева

Историческая основа преданий о «кладах Сигизмунда» связана с событиями 1609–1612 годов. Летом 1609 года король Сигизмунд III (в России его именовали Жигимонтом, отчего произошло фольклорное имя Аглемент) во главе 30-тысячного войска вступил в охваченные Смутой российские пределы, чтобы «утишить бунт, истребить бесстыдного Самозванца, низвергнуть тирана вероломного (то есть русского царя Василия IV Шуйского), освободить народ, утвердить веру и церковь». Речь шла о завоевании российского престола. Часть русских бояр выступила в поддержку притязаний Сигизмунда, считая, что это поможет усмирить Смуту. «Вся Россия встретит царя вожделенного с радостию, – писали они Сигизмунду. – Города и крепости отворят врата; патриарх и духовенство благословят его усердно. Только да не медлит Сигизмунд; да идет прямо к Москве». Однако на пути королевских войск встал Смоленск, у стен которого Сигизмунд застрял на целых полтора года. Только небольшой отряд гетмана Жолкевского, отделившись от основных сил, двинулся на Москву и разгромил в битве под Клушиным армию Василия Шуйского.

Смута запылала с новой силой. Поляки с согласия боярской думы вступили в Москву, а вся Можайская дорога от Москвы до Смоленска контролировалась польскими гарнизонами. Короткий период согласия оккупантов с боярской верхушкой закончился Московским восстанием в марте 1611 года, которое было жестоко подавлено, а Москва сожжена и разграблена. Поляки, по свидетельству Карамзина, «грабили казну царскую взяли всю утварь наших древних венценосцев, их короны, жезлы, сосуды, одежды богатые, чтобы послать к Сигизмунду… сдирали с икон оклады, делили золото, серебро, жемчуг, камни и ткани драгоценные». Эти трофеи, включавшие значительную часть царской казны, были отосланы в Смоленск к королю по Можайской дороге и, если верить преданию, какие-то из этих сокровищ были укрыты по дороге у погоста Николы Лапотного…

Исследователи прошлого столетия, анализируя тексты кладовых записей короля Сигизмунда, отмечали, что в старое время Смоленская дорога шла южнее Бородина через села Преснецово и Царево-Займище. Где-то здесь, на стыке Гжатского, Можайского и Медынского («не дошедши медынских и вяземских округ») уездов и находился искомый погост Николы Лапотного. Таким местом мог быть погост Александра Свирского близ Можайска, или безымянный погост на самой границе Можайского уезда, у слияния двух речек, сожженный в Смутное время и носивший, по преданию, название Николы Лапотникова. Еще в конце XIX века следы погоста были ясно видны, а весной почти ежегодно здесь вымывались и выносились на берег водой одна-две серебряные монеты.