– Так почитай и отсидел, – спокойно пробасил чернокнижник, – Я все это время Врата стерег, что у озера Плещеева на Яриловой плеши. Так вы ж сами знаете, там, где капище старое было, где Синь-камень лежит. Вот там и стерег. Скит там заложил. Избу срубил. Лета моя там детишек вырастила, в мир выпустила. И сейчас там живем. Малка вот здесь Врата хранит, в граде Богородицы. У нее тут их почитай трое-четверо. На Бору – Ярилово капище, раз, – он загнул один палец, как прилежный ученик, – Здесь у Лебяжьего озера Ромова старая, Матери Лесов Артемиде священный огонь горит, два. На Коломне, там, где Теремной дворец, откуда все свадьбы княжьи идут, где деток малых княжьих мамки уму разуму учат, там меж Гусем-камнем и Девичьим еще один Портал, три. Да говорят, то ли на Воробьевых горах, то ли Ваганьках еще есть, – он загнул пальцы и на столе лежал пудовый кулак, величиной с голову ребенка, а то и поболе.
– Знаем все, братик милый, – на кулак легла легкая точеная девичья ручка, – Знаем, что ты у нас на подьем тяжел, да на ногу скор. Схоронил Врата, за то тебе низкий поклон в пояс. Ты ж дядька, насколько я слышала, – она повернулась к Гуляю, – Все время это с Раймоном на Волшебном Острове провел. Видать так устал от бабьих юбок, что и видеть их не хотел. Или все-таки не отказывал себе в этом удовольствии?
– Да нет крестница, – самодовольно подкрутил ус Гуляй, – Я конечно же все это время помогал Раймону с его делами братскими справиться, но порой выдавались свободные минутки… да еще на Кипр приходилось наведываться. Там ведь братьев госпитальеров крепостицы стояли. А ведь тебе ж самой известно, общая знакомая наша – Сибилла в тех краях власть держала. Как ты ее тогда назвала Афродита Киприда.
– Она как там?
– Она как всегда. Хорошеет, молодеет, совращает и обротает всех в свою веру. Веру любви. Но мнится мне, что скоро и она к нам нагрянет. И там у нее неуютно становится. А в султанских гаремах, наложницей, одной из сотен других, она быть не привыкла.
– Скажи дядька, ты у нас все знаешь, – в глазах Малки мелькнула, так всем хорошо знакомая хитринка, – Скажи, ты про Жанну нашу ничего не слыхал?
– Так тебе ж ее только кликнуть и она как Сивка-Бурка, встанет пред тобой, как лист перед травой! – ответил Гуляй и в голосе его слышалась давняя ревность.
– У нее своя доля, – грустно сказала Малка.
– Так ты ж ее долю не ломаешь. Захочет – прискочит. Не захочет – никто не неволит! Зови!
– Ну я не знаю…, – хозяйка обвела всех взглядом и в глазах всех читалось одобрение предложению Гуляя, – …раз все не против…
