Рожнов тотчас же встал, в несколько минут оделся, сел в сани и очутился у Катерины Архиповны, которая сидела у себя в комнате одна.
- То, что я предугадывал, - начал Рожнов, - случилось: Мари влюблена в эту восковую рожу, Хозарова.
- Мари влюблена в Хозарова? Что это... с чего это пришло вам в голову? Откуда вы почерпнули эти известия? - сказала Катерина Архиповна несколько даже обиженным голосом.
- Не могу вам сказать, именно из каких источников почерпнул эти сведения, но все-таки повторяю, что это верно; верно по моему собственному наблюдению, верно и по слухам, которые до меня дошли.
- Мари влюблена... Ребенок, который еще ничего не понимает; она влюблена? - говорила мать.
- Вот это-то мне досаднее всего, - возразил Рожнов, - как же вы, женщина, и не понимаете другую женщину, и еще дочь свою? Хоть бы, например, себя-то припомнили; неужели в осьмнадцать лет вы ничего не понимали?
- Она - исключение, Иван Борисыч, - перебила Катерина Архиповна, - это необыкновенный еще ребенок; в ней до сих пор я не замечала кокетства, а если бы вы знали, какие вещи она иногда спрашивает, так мне совестно даже рассказывать.
- Все-таки я вам расскажу, что она влюблена. Но, впрочем, что же я вас предостерегаю? Может быть, вам самим нравится эта наклонность?
- Вам грех это думать, Иван Борисыч. Вы очень хорошо знаете, что мое единственное желание, чтобы Мари была вашей женой. Может быть, нет дня, в который бы я не молила об этом бога со слезами. Я знаю, что вы сделаете ее счастливой. Но что мне делать? Она еще так молода, что боится одной мысли быть чьей-либо женой.
В продолжение этой речи у старухи навернулись слезы.
- Ну полноте, не огорчайтесь, - сказал толстяк, - я это сказал так... пускай ее теперь влюбляется в кого угодно; авось, придет очередь и до меня.
- Мамаша! Записочка от Сергея Петровича, - сказала, входя в комнату Анет и подавая матери письмо. - Камердинер их пришел и просит ответа, прибавила она и вышла.
Старуха и Рожнов вздрогнули; та принялась читать, но на половине письма остановилась, побледнела как полотно и передала его Рожнову, который, прочитав послание моего героя, тоже смутился.
Несколько минут продолжалось молчание. Старуха как будто бы не помнила сама себя. Рожнов тоже; но, впрочем, он скоро опомнился и, взглянув насмешливо на Катерину Архиповну, начал снова перечитывать письмо.
- Вы со вниманием ли прочли это прекрасное послание? - сказал он.
- Я еще опомниться, Иван Борисыч, не могу; этакой наглости, этакого бесстыдства я и вообразить не могла. Мари в него влюблена! Скажите, пожалуйста! Мари дала ему слово!
