Дзержинский, к счастью, избежал участи изменника. Он вовремя заметил настроение Ильича, и, зная его характер, и будучи полностью уверенным в том, что мирный договор подписывать нельзя, отстранился от происходящего. Принял нейтралитет, чем спас себя. Конечно, потом Ленин припомнил его позицию и выговор сделал, но то было позже. К тому же Железный Феликс реабилитировался подавлением восстания левых эсеров.
– Феликс Эдмундович!
Дзержинский встрепенулся. Перед ним вытянулся в струну юноша в изрядно застиранной, но чистой гимнастерке, начищенных сапогах, подтянутый, свежий. Феликс Эдмундович любил таких: чистых, опрятных, с детства не мог терпеть грязь и не понимал тех, кто с ней мирился.
– Что, Саша?
– Из Москвы. Только что пришла.
– Читай.
Юноша поднес к глазам ленту.
– Срочно вернуться Москву. Яков Свердлов.
– Все?
– Все.
– А что в руке сжимаешь?
– Это мне… – стушевался юноша.
– Тоже из Москвы?
– Да.
– Читай! – приказал чекист.
Мальчишка вытер кулаком холодный пот со лба.
– Среди наших буза. Ильич без сознания, при смерти. Свердлов всех крутит в бараний рог. Ищет виновных. Хо… – Мальчишка запнулся.
– Продолжай.
– Хочет всю вину свалить на Феликса.
– Кто прислал?
– Матвей… – Голос юноши дрогнул, – Матвей Крестаков. Из аппаратной. Перед… перед телеграммой Свердлова отправил.
– Он еще там?
– Да.
– Не в первый раз общаетесь таким образом?
Юноша облегченно вздохнул: в голосе Дзержинского прозвучала усмешка, добрая.
– Да. Простите, я…
– Вот что, Саша. – Рука чекиста легла на мальчишеское плечо. – Ты пока погуляй, минут десять. Недалеко. Мне подумать нужно.
«Сволочи! – Феликс Эдмундович снова повернулся к окну, с силой сжал веки, да так, что в глазах пошли разноцветные круги. – Ну теперь, по крайней мере, ясно, что меня ждет. Теперь не важно, кто совершил покушение на Ильича. Теперь важно, кто станет козлом отпущения. Товарищ Андрей[24] решил воспользоваться ситуацией и подмять под себя всю полноту власти. Очкарик кучерявый… И самое страшное, у него это получится. В Москве сейчас творится черт знает что! А я здесь, между Питером и… – Кулак гулко припечатался к стеклу. – Яшка знал о покушении на Ленина! Если не сам спланировал. Но тогда что ж получается? Выходит, и Урицкого положили по его приказу? Или Андрей готовил покушение на Ильича, а тут удачный момент с Соломоном? Не убили бы Урицкого, убили бы кого-нибудь другого и его, Дзержинского, все одно выпроводили бы из столицы. Выродок! Именно он подсказал вчера Ильичу отправить его, Дзержинского, в Питер. Все рассчитал, каналья. Теперь на возвращение уйдет часов шесть, не меньше. А за это время… За это время…»
