– И тебе того же по тому же месту, – широко улыбнулся Лёша. – Пошли. Аккуратненько. Никуда не торопимся, солнце ещё высоко.
Солнце, конечно, было высоко, но время близилось к шести. Интересно, мама ещё в больнице, или уже вернулась домой? И бегает по стенкам, поскольку ещё и старший сын пропал. Впрочем, эсэмэски же он кидал, знают, что ничего с ним не случится. И вообще, не о доме нужно думать, а о Мишке. Саня вновь погладил белый шарик, представил образ цели. То, что приходилось одновременно держать завесу, не сильно мешало – всё-таки сейчас он вовсе не тот неопытный волшебник, что угробил всю силу на утешение ревущей девчушки… с тех пор прошёл целый месяц, и он многому научился.
С Мишкой всё оказалось в порядке – то есть жив, и ничего не болит. Даже удалось разглядеть цветок его эмоций, правда, едва-едва, как через очень грязное стекло. Синяя тоска, оранжевый страх, красная обида…
– Вроде вот оно! – тихонько проговорил Лёша, указывая на ворота. – Солидно тут у них.
Действительно, было солидно. Дачный посёлок ограждал высокий, метра в три, забор из частых железных прутьев, опутанных сверху колючей проволокой. За забором виднелись деревья, а уже за ними смутно угадывались дома. Похоже, участки здесь огромные… пятнадцать овсянниковских соток здешним обитателям показались бы жалким клочком земли.
Прямо по курсу располагались ворота. Стальные, выкрашенные в тёмно-синий цвет. Перед воротами – полосатый шлагбаум, а за ними – будочка охраны. И даже не будочка, а хоть и маленький, но всё же домик.
Одного охранника даже удалось разглядеть – здоровенный, как медведь, форма чёрная, похожая на ту, что у охранников на железной дороге, только поперёк спины надпись жёлтыми буквами: «ЧОП Волкодав».
– Позорят наше славное имя! – возмутилась Лариса.
– Остынь, – возразил спокойный, похожий на бобра из первого фильма про «Нарнию» Славик Усольцев. – Во-первых, у вас нет монополии на это название, во-вторых, почему позорят? Работают люди, охраняют, получают зарплату… с чего ты решила, что они заодно с похитителями?
– Всё равно надо их как-то нейтрализовать! – заявила Лариса. – Мы ж так просто по невидимке не пройдём, надо же калитку открывать, у них электроника сработает…
– Лёха, можно я? – вызвался Дима. – Сейчас всё сделаю.
Он застыл на месте, лицо его вытянулось, а пальцы шевелились, будто перебирал ими по дырочкам флейты. Потом выдохнул:
– Всё, минут десять им точно не до нас будет! Пошли! – и первым направился к калитке, потянул на себя – и та послушно открылась.
