– Чего морщишься? – озлобляясь, говорил он. – Себя лучше считаешь. А кому нужно твое согласие? Ну, что ты есть в жизни? Поехал сюда свои молодые годы на рубли обменивать. С Женькой хочешь уравняться, машинешку поди наметил взять. А он ее так получил, – Ахмет не выдержал, скрипнул зубами. – И Аньку на ней катать будет. А ты копытами перед ней…
– Заткнись! – крикнул Сергей. – Тебя это не касается.
– Молчу, молчу, – поднял руки Ахмет. – Скажу честно, в этом вопросе я был и остаюсь на твоей стороне. Только объясни, почему выбор не в твою пользу выходит? Женька тебя все равно обскачет и выстрелит, когда ему будет удобно.
– Мы это еще посмотрим, – уже тише ответил Сергей. Ему было стыдно – сорвался, перешел на крик; признавать свое положение, тем более перед Ахметом, не хотелось. Но откуда он узнал про те выстрелы на охоте, кто сказал? Он и сейчас был уверен, Аня Женьку не любит и если пойдет за него, то сделает большую глупость. Эх, если бы он был рядом с ней! Тогда, когда они встретились у Хановых, и он поехал провожать ее, они долго ходили по улицам. Он рассказывал ей про Афганистан, она, не перебивая, слушала. Очутившись перед домом брата, он шутя предложил зайти погреться. Забытым кошачьим движением она повела глазами по сторонам, быстро, снизу вверх, посмотрела, как и тогда впервые на танцах, и, тряхнув волосами, согласилась. Лифт быстро домчал их до квартиры. Дверь открыла Рита. Глаза ее стали по полтиннику, из-за плеча растерянно смотрел Петька. Они как раз собирались на Релку с ночевкой к Брюхиным. Не зная, как себя вести, Рита засуетилась, заговорила не своим, а каким-то деланым голосом. Что она говорила, он не помнил, по всей вероятности, обычные дежурные слова. Перед тем, как уйти, брат шепнул ему, что в холодильнике есть вино и пусть он не беспокоится, они с Ритой ничего не видели. Спасибо и на том.
Ту ночь он вспоминал почти каждый день, восстанавливал ее минута за минутой – такое случается раз в жизни. Аня была особенно ласкова и нежна с ним. Расстегнув рубашку, она осторожно дотрагивалась губами до раны. Нет, у него не было чувства вины перед Женькой, но сейчас он думал, лучше бы того вечера не было, слишком большую надежду она подарила ему. Он вспомнил, как, прощаясь, умолял ее не торопиться, обдумать все хорошенько. Он просил дождаться его. Обнимая, она слабым, усталым голосом обещала.
