После обеда к Сергею подошел Аркадий Аркадьевич.
– Знавал я твоего отца – охотник был, таких сейчас поискать надо, – затягиваясь папиросой и покашливая, сказал он. – Я еще мальцом был, они меня с отцом брали. Я ведь на Барабе, на берегу родился. Потом волею судьбы на северах оказался. – Аркадий Аркадьевич сжал губы. – Да, не повезло, сейчас бы вместе охотились. Зуб на него кто-то имел, подловили, сволочи! Помню, помню его… Все меня на балалайке хотел выучить играть.
И Сергей ответно бросился душой навстречу. Надо же, есть люди, которые помнят отца, и не просто – хорошими словами вспоминают. В эту минуту он готов был обнять Аркадия Аркадьевича.
– С работой уже определился? Куда думаешь? – неожиданно спросил Аркадий Аркадьевич.
Сергей пожал плечами. Он, если честно сказать, и сам еще не решил.
– Наверное, в аэропорт, – сказал он. – Меня оттуда в армию призывали. Брат предлагает бортоператором.
– Это, конечно, неплохо, – раздумчиво произнес старатель. – Ну а если ко мне в артель? Сказки тебе рассказывать не стану, тяжело. Работаем как проклятые, зато у кассы человеком себя чувствуешь. Без денег плохо, всем обязан, все тебя учат, тыкают. На своей шкуре испытал. У меня меньше сорока за трудодень не получают. Подумай, мне парни с верным глазом нужны. Чтоб и работать умели и молчать, когда надо. – Аркадий Аркадьевич рассмеялся, хлопнул Сергея по плечу. – Я вот тут за тобой приглядывал – ты мне подходишь.
– Надо бы мясо к реке отнести, – сказал подошедший к них Брюхин. – И крапивой переложить – испортится.
– Давайте мы с ребятами отнесем, – предложил Сергей.
– И то верно, – одобрил Брюхин. – Действуйте.
Козу волоком потащили Гришка с Петром, Сергей проводил их взглядом. Они запинались, мешали друг другу.
– А мы давай попеременке, – предложил Женьке Сергей. – Так легче.
Он взвалил на себя козла, ухватил его за ноги, подбросил пару раз, укладывая поудобнее, и пошел вниз по ключу. Но уже через несколько метров понял: погорячился, под ногами, прикрытые мхом, точно стариковские кости в суставах, хрустели камни, сухо, как выстрелы, ломались сучья, разваливался в прах сгнивший валежник. Того и гляди, собственных костей не соберешь. Но, закусив губы, шел, и вскоре козел по весу начал казаться сохатым. Сергея стало заносить в сторону.
– Да брось ты его, – зудел сзади Женька. – Чего надрываешься? Брось, я Гришке скажу, он приволочет.
Сергей остановился, медленно повернулся к Брюхину и, хватая запавшим ртом воздух, хрипло спросил:
