Я взглянул на него, а он пристально смотрел на меня.
Он состарился. За этот год, здорово сдал: пропал блеск в глазах, почти весь седой, морщины на лбу и около рта. Я помню молодого и уверенного в себе мужчину. А сейчас передо мной сидит старик…
–Ради светлых богов, Хельг, только матери не говори, что ты теперь вор.
Я удивленно расширил глаза и приподнял брови. Отец знал…
–Не надо так смотреть,– сказал он. – Я был в Тилоре. Видел плакаты с твоей физиономией… «Разыскивается Вергиз Темный, за воровство, разбой, мошенничество, подстрекательство, предательство империи…» мне продолжать?
–Могу смело заверить тебя, папа, это все ложь. Только воровство и разбой…к остальному я не имею отношения.
–О, ну мне полегчало!– с иронией сказал отец. – Как ты мог? Сын благородного рода? Аристократ! У тебя было все! Ты мог стать бароном! Если бы нашел в себе силы и явился к Садире!
–Я смотрю, время идет, а нравы остаются прежними…– мрачно подытожил я. – Если ты все сказал, я пожалуй пойду.
–Хельг…– вздохнул отец.– Я очень рад, что ты жив. Правда, рад! Не надо так смотреть! Ты мой сын. Моя плоть и кровь.
–Только когда тебе это выгодно, папа,– сказал я.– Тебе было выгодно сбагрить меня с рук Садире. И ты даже не побеспокоился о том, кто она и что из себя представляет. Я был товаром…
–Не смей так говорить!
–Но это так,– я улыбнулся и развел руками в стороны.– Ты торговец до мозга костей. И я не был исключением. Скажи, где я был не прав?
Отец молчал. Он грузно опустился в кресло. Я лишь позволил себе тонкую улыбку.
–Ты вернешься домой?
–Нет.
–Здесь твое место!
–Мое место там папа, где я пожелаю,– вкрадчиво сказал я. – А не ты.
Я встал и направился к двери.
–Знаешь…– вдруг сказал я.– Ты совсем не изменился. Когда я увидел тебя, во мне екнуло, что-то…я надеялся, что ты переменился. Что понял… но нет. Такие как ты, увы, не меняются. Всех благ отец.
Я открыл дверь и вышел. Ждал ли я от этого разговора иной итог? Да, возможно. Но понимал, что вероятность мала…и вот результат.
Я прошел в большой светлый зал, где мы раньше собирались на торжества и праздники.
Мама стояла ко мне спиной и указывала, что и куда поставить, и что готовить. Она была полна жизни…я почувствовал себя самым последним негодяем.
–Мама…
Она повернулась ко мне и, улыбаясь, взяла мои руки в свои ладони.
–Хельг, сейчас все будет. Подадут твои самые любимые блюда и …
–Мама, я поехал.
–Что…?– глаза сразу же потускнели и наполнились слезами. – Куда…? Зачем…?
