–Э-э…двадцать пять.
–Точно? Плюс –минус месяцы?
–Двадцать шесть,– подсчитал я.– Какое это имеет значение?
–Блин…– она почесала за ухом. Слово какое-то вычурное сказала…видимо ругательство. – Не сходится. А…слушай, а когда ты в банду вступил, тебе сколько было?
–Двадцать три.
–То есть, можно сказать, что Хельгмир Эней…умер в возрасте двадцати трех лет…от лап бандитов?
–Ну…– я не понимал, куда она клонит. Но судя по её счастливому лицу, она знает что делать. – Да. Мне тогда дали новое имя…и я отрекся от старого
–Ага….– она что-то быстро начала писать на листке бумаги. Кстати, лист бумаги не был похож ни на что ранее виденное мной. Слишком белый…
–Вот!– она радостно подошла ко мне и подала свои каракули. Из написанного и перечерканного, я ничего понять не мог.
–Мило…только ничего не понятно.
–Да, знаю, почерк доктора. Все говорят.
Она беспечно скатала лист в трубочку и ткунала мне им в грудь.
–Я все сделала.
–Э-э…да?
–Ага, – она расплылась в улыбке – Ты мне нравишься. Правда. По – хорошему нравишься, нечего мне глазки строить!
–Это просто пыль в глаза попала…
–Ага, рассказывай…– усмехнулась она. – Так вот, Хельгмир Эней умер,…Понимаешь?
–Но я– то жив…– недоуменно сказал я. – Как я могу быть мертв?
Она покачала головой.
–Не-а. Умер. Тогда в лапах банды разбойников. И раз ты дерзнул выбрать себе другое имя и другую судьбу…я могу только отступить…
Я некоторое время стоял в ступоре. Но, кажется, она говорила серьезно.
–Еще как серьезно,– усмехнулась Судьба. – Что я могу? Ведь я всего лишь…данность Мироздания. Можно прожить и без меня, но для равновесия, необходим порядок.
–Тогда…
–Тогда ты останешься Вергизом Темным…– улыбнулась она. – Атаманом банда разбойников.
–Я не умру…?
–Не сегодня.
–И я смогу сам решить свою судьбу?! Смогу сделать…все что захочу?
–А до этого, ты ничего такого не делал,– усмехнулась Судьба. – Но, да, говоря, твоим языком, ты не умрешь. Я убрала этот конец из твоей жизни…Вергиз Темный, может сам решить, как и что ему надлежит делать. Это мой подарок тебе…за храбрость. За самоотверженность…
–Спасибо…я бы обнял тебя, но боюсь, что ты не одобришь…
Но она сама подошла ко мне, и взяла мое лицо в свои ладони. Было ощущение…тепла. Будто это была родная мать…
Ее взгляд переместился с меня на часы, кажется, на ее руке.
–Елки! Поздно уже!
Она быстро сунула мне в руку лист бумаги, на котором, что-то черкала, полагаю мою судьбу, и стала таять в синеватом мареве дождя…
–Живи Вергиз Темный! – крикнула она.
