Но главнокомандующий русский не дремал, подвел резервы, подкрепил первую линию свежими войсками и в пять часов пополудни неожиданно для турок атаковал.
Начальник главного штаба армии барон Толь, кутузовский любимец, лично расставил батареи прямо перед турецкой линией. Молодцы-артиллеристы ударили прицельно, и у турок подряд несколько пороховых ящиков взлетели на воздух, оглушив и покрыв дымом всю позицию. Русская пехота, не медля, по всей линии пошла колоннами в штыки, а егеря цепями бегом бросились в лес справа и слева и открыли там пальбу, оттесняя турецких застрельщиков. Проделали все это стройно и быстро. Обучились этому приему досконально во время наполеоновских недавних войн.
Турки не выдержали и побежали. Полторы тысячи их сдались в плен. Взяли русские 43 орудия и 6 знамен. Турок гнали восемь верст и положили тысяч пять убитыми.
В сражении этом потеряли русские убитыми 32 офицера и 1239 солдат, ранеными – 2 генералов, 29 офицеров и 1009 солдат.
Участвуя в сражении и приглядываясь с любопытством ко всему, обнаружил юный Бакланов, что русские солдаты, стреляя, из-за сильной отдачи кремневых ружей не прикладывались, не целились, а палили «на кого бог пошлет».
Потом уже пригляделся внимательнее. Патрон в дуле болтается. Осечки частые – то кремень оббился, то боевая пружина слабая. А один солдат ему прямо сказал, что не следует в человека целить, чтоб самому не быть убиту. Пуля сама найдет виноватого по воле Божьей. Бакланову, умевшему сажать пулю в пулю, казалось это и глупым, и удивительным.
Впрочем, уверенность в непременной победе, свойственная русскому солдату того времени, компенсировала в какой-то мере неумение и нежелание метко стрелять.
За Кулевчинское сражение 30 мая 1829 года Яков Петрович Бакланов получил свою первую награду – «Анну» 4-й степени с надписью: «За храбрость», другими словами – наградную саблю со значком ордена Святой Анны на эфесе («…за отличие при разбитии армии верховного визиря при с. Кулевичи»). Отец же его, Петр Дмитриевич, за то же сражение заслужил орден Святого Владимира 4-й степени с бантом.
В своих воспоминаниях Я. П. Бакланов ни о Кулевчинском сражении, ни о первой награде ничего не пишет.
М. Жиров, собиравший материалы о Петре Дмитриевиче Бакланове, сетует: «К сожалению, не удалось отыскать, какое, собственно, отличие оказала в этом сражении часть полка Бакланова, состоявшая при корпусе Рота»[3].
Разгромив турок, Дибич двинулся к Шумле и сделал вид, что собирается ее штурмовать. Разбитые турки окольными путями стали пробираться к осажденному городу, и сам визирь туда же как-то пробрался. Встревоженный русскими приготовлениями, он стал спешно созывать к себе в Шумлу все войска из северной и восточной Болгарии. Вызвал и те, что прикрывали балканские проходы и перевалы, на что Дибич как раз и рассчитывал. А Дибич, поощряя турецкие хлопоты, демонстрировал под Шумлой и так и этак.
