Гори, костёр, подольше,
Гори, не догорай!
Никакого костра на поляне не было, но песня так всем нравилась, что никто не обратил внимания на Альку и на Лапу. И они сели рядом с Мишкой Русаковым. Мишка был человеком толстым, веснушчатым и предприимчивым.
– Мишка, дай рупь, – сказал ему в самое ухо Лапа.
Мишка перестал петь и удивился:
– Фью-ю! А может, два?
Двух рублей у Мишки не было, и Лапа понял, что тот издевается. Но стерпел.
– Если у человека порядочных штанов нет, какая это жизнь?! – рассудительно спросил он. – Надо Альке купить штаны, понятно? В сельмаге в аккурат на него продаются.
Мишка больше не пел, но и не отвечал. У Альки упало сердце.
– Я тебе в городе за этот рупь западёнку с тремя хлопушками дам, – пообещал Лапа.
– И чечета?
– Чечета я выпустил. Стакан конопли дам.
– Штаны – это конечно… – задумчиво сказал Мишка…
Эту историю Марина выслушала с каменным лицом, как и полагалось старшей сестре и заместителю председателя совета дружины. Потом она сказала, что отдаст Мишке рубль, а Лапу придётся, наверно, обсудить на линейке.
Альке, конечно, попало бы больше всех, но тут Марину позвал длинный очкастый командир первого отряда Костя Василевский, и она сразу заторопилась. А на прощание сказала:
– Ну, смотри, Александр! Раз купил, носи. Но, если порвёшь или измажешь, на глаза не попадайся.
Алька хотел сказать, что это его штаны, а не Маринины, но не стал. Ещё отберёт, пожалуй. И Марина удалилась, строгая и неприступная.
Был бы до самого вечера Алька самым счастливым человеком, но тут приехал в лагерь старший брат Галки Лихачевой. Он прикатил на велосипеде, и мальчишки выстроились в очередь, чтобы хоть разик прокатиться по аллее. С седла ни у кого ноги до педалей не доставали, поэтому все ездили стоя, под рамой. Алька тоже немного умел. Дали и ему. Толкнулся Алька ногой, нажал на педаль и вдруг увидел удивительную картину: небо закачалось, а сосны и берёзы перевернулись вниз кронами. Земля встала торчком и больно треснула Альку по лбу.
Потом Алька услышал голос Галкиного брата:
– Штанину-то подворачивать надо. Гляди, цепью заело.
Он вместе с велосипедом поднял Альку и вынул его из штанов. Иначе штаны никак нельзя было освободить. Когда провернули шестерню, на штанине увидели ровную цепочку дырок. Будто брюки прострочили на громадной швейной машине без ниток. А вокруг каждой дырки был чёрный след от жирной смазки.
– Да-а… – протянул Мишка Гусаков.
Алька сел на корточки, и на испорченную штанину стали капать крупные слезы.
