Мигнула два раза фонариком, это был сигнал Сане "он идет, все чисто".
Когда Широколицый подошел к пассажирской двери своего автомобиля, тут же раздались выстрелы. Широколицый обмяк и рухнул, раскинув руки в мгновенно окрасившимся кровью снегу. Его водитель выпал из машины, залег за колесо и открыл огонь в сторону Сани.
Я выстрелила в темную фигуру водителя дважды и помчалась по узкому закоулку, не оглядываясь. На мое счастье началась метель, засыпая следы моего преступления и бегства. За мной не гнались, и попетляв по переулкам, я уже спокойным шагом подошла к дедовской Волге, припаркованной на улице Ломоносова, содрала пыжиковую ушанку и уехала в Ленинский район города.
Почему то понесло меня во двор дома, где проживал Рома. Остановившись и заглушив мотор, я тупо глядела ня несущийся белый снег в фиолетовом от фонарей вечернем воздухе, руки мои тряслись, и все тело пронизывала дрожь.
Когда я немного успокоилась, отправилась домой, объезжая место убийства по максимально широкому пути, а противный привкус одного из тяжких семи грехов стоял во рту
"Неужели я убила человека?"
Дома, я подходила к зеркалу и всматривалась в собственное лицо. Это я? Та самая нежная девочка, которая написала маслом рыжего мальчика с котенком?
Через три дня, я появилась на лесной поляне, заметенной снегом.
Сани не было и я переминаясь с ноги на ногу, нервно оглядывалась по сторонам.
-Ну долго ты будешь стоять?-
произнес Саня материализовавшийся рядом,
-Саня а я за тебя волновалась! обрадовалась я.
–Начало есть, довольно сказал Саня. -Обоих положили, в новостях видал. Ты как, жалеешь?
–Нет,– слегка покривив душой отозвалась я я -не очень.
-Не жалей, он душегуб еще то был, а шестерки его между прочим, все кровью невинных людей повязаны. Пошли в землянку.
В протопленной землянке, Саня накрыл стол по случаю первой победы. На расстеленных газетах красовались одноразовые белые тарелки с крупно нарезанной копченой колбасой, ломтями мягкого серого хлеба. Я заметила и коробку зефира ванильного явно предназначавшегося для меня. По центру стола лежала сложенная газета Нижнеярские вести, с отчеркнутой заметкой о двойном убийстве у ресторана. Журналист в заметке недоумевал, кому понадобилось убивать порядочных людей трудящихся на благо города и сетовал о разгуле бандитизма.
Успех окрылил нас и в скором времени мы уже обдумывали завалить Турка, правую руку Жакаева.
