– В Венеции ты был словно не в себе, – говорил Идрис по скайпу во время сеанса связи. – И я уже всерьез подумывал, что тебе необходимо уединиться на какое-то время в одном из наших отелей.
Виктор смотрел в монитор и улыбался. Идрис выглядел, как всегда, значительно и внушительно: темнокожий, накачанный, с красивым мужественным лицом. Обычно он умело скрывал эмоции, но сейчас Виктор видел, как он доволен, его выразительные раскосые глаза сияли, крупные губы морщила едва сдерживаемая улыбка.
– Я справился с проблемами, – ответил Виктор. – И в монастырь мне пока рано! – весело добавил он.
Все ловцы боялись отелей Ордена, негласно считалось, что это своего рода тюрьма, из которой самовольно никто не может выйти. Ослабленных ловцов помещали туда и оставляли до тех пор, пока их энергетическое поле полностью не восстанавливалось. И хотя отели были роскошными, добровольно туда никто не стремился. Ловцы любили свободу и импровизацию в деятельности. Малейшее принуждение выводило их из себя и рождало протест. А чем дольше ловец служил Ордену, тем все более чувствительным и нервным он становился. И высшие пятерок берегли членов, как свою семью. Но в крайних случаях заточения в отель было не миновать. Виктор, полностью погрузившись в любовь к Лизе, почти утерял свои навыки и сильно ослабил способности. Он упустил потенциального клиента, это была девушка-модель по имени Анна-Кристина, в которой он не распознал суицидника, хотя видел ее за несколько часов до совершения акта. Затем были и другие непростительные промахи. Идрис несколько раз встречался с ним, но Виктор обещал, что в скором времени все исправит и начнет полноценно работать. В начале августа, когда он снова просмотрел клиента, пройдя в двух шагах от него и ничего не ощутив, он понял, что пора принимать кардинальные меры, и нашел шаманку. И был доволен результатом. Его, конечно, очень тревожило то, что произошло во время обряда, но пока Соланж никак себя не проявляла, а он не стремился ее найти. Виктор в первую очередь хотел реабилитироваться как ловец, а потом уже разбираться с тем, что сотворила Соланж.
Из Москвы он отправился в Санкт-Петербург и там славно «поохотился». Две столицы были и оставались благодатной почвой для ловли. Чаще всего самоубийства там совершались в состоянии глубокой и затяжной депрессии. Люди мегаполисов живут в неестественной для природы урбанистической среде, их психика подвергается постоянному стрессу, связанному с непрекращающимся потоком негативной информации, новым укладом бытия, в котором жизнь человека все меньше зависит от его действий. Огромная часть населения мегаполисов – это приезжие, и зачастую они не уверены в завтрашнем дне и сильно подвержены фатальным депрессиям.
