– Я не шизофреник! – крикнул я и отскочил от воды.
– Уходи, быстро! – раздался шелестящий голос.
И фигуру Моники заслонил полупрозрачный силуэт призрака.
– Мама, – растерянно проговорил я.
Сердце начало бешено колотиться, и разум моментально прояснился. Призрак полетел передо мной, словно расчищая путь. И я последовал за ним, стараясь не слышать голоса, зовущие меня. Я различал то нежный голосок Лизы, то низкий бархатистый Соланж, то резкий Моники, и бежал все быстрее…
Очнулся в машине. Что это было? Для кошмарного сна все слишком четко и ясно. Неужели я подвержен галлюцинациям? Это очень плохой признак, и мне необходимо быть как можно внимательнее к своему самочувствию. Медитация ежедневно, занятия йогой возобновить, а то я как-то запустил себя в последнее время».
Виктор приехал в Ковров под вечер. Он заглянул в супермаркет и набрал всяких вкусностей и игрушек. Таксист высадил его возле ворот. Петр Иванович уже открывал калитку и радостно улыбался.
– Слава богу, вы вернулись! – торопливо говорил он, беря часть пакетов из рук Виктора. – Ева так вас ждала! Чудесная девочка! Но уж очень неровное настроение у нее.
– Почему? – спросил Виктор, направляясь к особняку.
– Вроде улыбается, да вдруг как разревется, – сообщил сторож. – Первые дни я даже ночевал в особняке, боялась она одна оставаться, да и я волновался за сиротку. Уж так жаль ее, так жаль! Сердце кровью обливается. Жена моя чуть не каждый день пироги ей печет, приносит, она ей и платьишки пошила.
– Платьишки? – изумился Виктор. – Я ведь вам оставил деньги, чтобы купить Еве вещи на первое время.
– Вот что, дорогой хозяин, – решительно проговорил Петр Иванович, не ответив на его вопрос. И остановился, глядя прямо и с вызовом. – Не возьмете себе девочку, так мы ее удочерим! Так-то мы с супругой порешили. Детей бог нам не дал, одинокие мы, ну вы знаете… и будет Ева нам как дочка. Уж такая она умница, а поет-то как! Вы слышали? Ангелы так не поют, как она! Полюбили мы ее.
От такого заявления Виктор растерялся. Но в то же время это многое бы решило. Он тревожился о судьбе девочки и категорически не хотел, чтобы она отправлялась в детдом.
– А Серафима Павловна все еще работает на заводе? – уточнил он.
Так звали жену сторожа, она трудилась на молокозаводе сортировщицей и получала мизерную зарплату. И Петр Иванович много лет отработал на том же предприятии наладчиком оборудования.
– Там же, все там же, – закивал сторож.
– Дядя Витя! – раздался восторженный голосок.
