, премьер-министр, члены правительства или генералы, не обращайте на них внимания и продолжайте делать свое дело. На любое требование прекратить работы, отвечайте: “Скажите это Тедди. Тедди отвечает за все!”.
Все это, безусловно, правда, но не вся правда.
На самом деле, отдавая указание о разрушении целого арабского квартала, Колек заручился поддержкой и премьер-министра Леви Эшколя, и начальника генштаба израильской армии Ицхака Рабина. Последние прекрасно понимали, что этот шаг вызовет возмущение и в ООН, и в арабском мире, но так же, как и Колек считали его необходимым. То, что разрушение домов производила не армия, а частные лица по указанию мэрии, а не правительства давало Израилю возможность, по меньшей мере, снять с себя часть ответственности. Дескать, государственные структуры были против, но что поделаешь, если мэр Иерусалима вдруг сошел с ума на национально-религиозной почве?!
Как бы то ни было, уже к вечеру, спустя пару часов после разговора с Тедди Колеком, иерусалимские подрядчики подогнали к Муграби десятки бульдозеров. Работы начались немедленно; многие из подрядчиков не просто руководили своими рабочими, но и сами сели за руль бульдозера. К рассвету следующего дня все было кончено – более 130 домов квартала превратились в груду развалин.
В последующие дни эта группа подрядчиков, начавшая гордо именовать себя “Стражи Иерусалима” занималась уже исключительно тем, что расчищала и разравнивала площадку непосредственно перед Стеной Плача и в ее окрестностях.
Следуя указаниям Колека, строители впервые со времен Сулеймана Великолепного увеличили длину площадки перед Западной Стеной с 28 до 57 метров, доведя ее слева до здания мусульманского религиозного суда “Махакме”, а справа до ворот “Муграби”. В этих границах открытая часть Стены сохраняется и в наши дни.
Разумеется, значительно – до 17 метров была увеличена и ширина этой площадки.
Однако очень быстро выяснилось, что после всех этих работ Стена Плача словно утратила все свое величие. Теперь, если спускаться со стороны Старого города, она представлялась самой обычной, относительно невысокой стеной, отнюдь не внушающей того трепета, который по самому своему определению должна внушать главная религиозная и национальная святыня любого народа.
В 1969 году руководивший раскопками на Храмовой горе археолог Меир Бен-Дов обратился к известному израильскому архитектору Моше Сфадия с предложением разработать план реконструкции площади перед Стеной Плача и всего прилегающего к ней района. При этом он подчеркнул, что перед Сфадией стоит поистине непростая задача: он должен вступить в соревнование с самим архитектором Ирода, и добиться, чтобы Стена органично вписывалась в окружающий ландшафт, причем так, чтобы из любой точки было видно, что именно она является “центром притяжения” всего квартала.
