- Не примут! - успокоил ее Бегушев.
Но Домна Осиповна явственно начала слышать мужские шаги, которые все более и более приближались к диванной, так что она поспешила встать, и только что успела скрыться в одну из дверей во внутренние комнаты, как из противоположных дверей появился граф Хвостиков.
Бегушев побагровел от злости. Он убежден был, что графа принял Прокофий, и принял с умыслом, а не просто. Первым его движением было идти и избить Прокофия до полусмерти, но от этого он, как и всегда, удержался, только лицо его оставалось искаженным от гнева. Граф Хвостиков, заметивший это и относя неудовольствие хозяина к себе, сконфузился и почти испугался.
- Pardon, mon cher!..* Я, может быть, обеспокоил тебя? - пробормотал он.
______________
* Извини, дорогой!.. (франц.).
- Нет, ничего! - отвечал Бегушев.
- Не занят ли ты чем-нибудь? Я и в другое время могу зайти к тебе! продолжал граф.
- Ничего, оставайтесь! - повторил еще раз Бегушев.
Граф сел на диван и, закинув голову назад, начал добрым и в то же время сохраняющим достоинство тоном:
- Как мне приятно было войти в твой дом!.. Так вот и видишь в этих маленьких, отдельных комнатках, что это была какая-нибудь моленная твоей матушки, а это, может быть, комнатка сестер твоих, а это уголок дальнего родственника, пригретого бедняка!..
Бегушев не без удивления выслушал эти элегические излияния графа и сначала объяснить себе не мог, зачем он им предавался.
Граф между тем продолжал:
- Ты все это, mon cher, сохранил, и потому честь и хвала тебе за то великая, а мы все это растеряли, уничтожили!
- Кто ж вас заставлял это делать? - произнес насмешливо Бегушев.
- Ветреность и глупость наша! - подхватил граф. - И это бы еще ничего... Конечно, это - священные воспоминания, которые приятно сохранять каждому!.. Но мы надурили больше того: мы растратили и промотали все наше состояние.
Бегушев на это промолчал. Он начинал смутно уразумевать, куда разговор клонился.
- А ты, cher ami*, скажи, все состояние твое капитализировал, кажется? - перешел уж прямо к делу граф.
______________
* дорогой друг (франц.).
- Нет!.. - пробурчал Бегушев.
- Но, разумеется, если бы ты это сделал, то у тебя огромный бы капитал составился.
- Не знаю, не рассчитывал... не считал!.. - отвечал Бегушев.
- Счастливый человек! - воскликнул граф. - Имеет такое состояние, что даже не считает, а мы и рады бы считать, да нечего!
Презрительная улыбка промелькнула на губах Бегушева.
