- Невинно, без всякой причины, - отвечал псаломщик.
Священник и на это махнул рукой.
- Как без причины?.. У Иверских ворот облокатствовал: наплутовал там невесть сколько, а ты говоришь - без причины... - сказал он.
- Плутуют и у алтарей господних! - возразил опять дерзко псаломщик.
Бегушев ожидал, что они разбранятся.
- Так вы, батюшка, узнаете мне?.. - поспешил он отнестись к священнику.
- Непременно разведаю, у кого лишь можно, хоть все-таки советую вам справиться и в квартале, ибо там доскональнее это должны знать.
- В квартале? - спросил с удивлением Бегушев.
- В квартале... Потому что мы, священники, что ж? Придем в дом со славой, пославим и уйдем; а полицейский во всякое время вхож в дом и имеет право войти.
- Совершенная противоположность Англии: там пастор имеет право войти всегда в дом, а полисмен - никогда!
- Англия - страна просвещенная, - возразил священник, - а у нас, особенно последнее время, стало очень трудно жить духовенству; в нашем, примерно, приходе все почти дома скупили либо немцы, либо жиды; дворянство почти не живет в Москве... купечество тоже сильно ослабло в вере.
- Нынче причту помогать надо, вот кому! - заметил псаломщик.
- Пожалуй, что и так, - согласился с ним на этот раз священник.
Бегушев очень хорошо понял, что у священнослужителей лично для себя разгорелись глаза на его карман; а потому, сочтя за лишнее с ними долее разговаривать, он раскланялся и ушел. На паперти, впрочем, его нагнал трапезник, - это уж был совсем отставной солдат с усами, бакенбардами и даже в штанах с красным полинялым кантом.
- Ваше превосходительство, не пожертвуете ли чем-нибудь бедному трапезнику! - больше как бы отрапортовал он.
- Вы из духовного звания? - спросил его Бегушев.
- Сын протопопа, ваше превосходительство, и по несчастию... в трапезниках теперь очутился.
- Отчего?
- Оттого, что я тут маленько слаб!..
И трапезник щелкнул себя по галстуку.
- Тут много заливаете? - повторил Бегушев.
- Много-с! - подтвердил трапезник.
Такая откровенность его понравилась Бегушеву; он дал ему три рубля серебром. Трапезник быстро, так что Бегушев не успел остеречься, поцеловал у него руку.
- А это уж глупо! - сказал ему с досадой Бегушев.
- Виноват, ваше превосходительство, - отвечал трапезник, прикладывая руки по швам.
В тот же самый день, часов в одиннадцать утра, Бегушев решился сходить и в квартал, в надежде, что там не узнает ли чего-нибудь о бедных.
Выйдя из дому пешком, он обратился к первому же городовому.
