- Дай мне, пожалуйста, рублей двести! - шепнул он жене.
Та с удовольствием подала ему из своего портмоне просимую им сумму и при этом тоже очень тихо сказала ему:
- Вы, пожалуйста, когда возвратитесь, то проходите к себе вниз, я знаю, какие вы явитесь!
- Понимаю я это! - отвечал тот и не замедлил уехать вместе с Гроховым.
Бегушев из всего предыдущего разговора, конечно, слышал только половину, но и того было очень достаточно!
Домна Осиповна возвратилась к нему с лицом добрым, любящим и, по-видимому, совершенно покойным. По ее мнению, что ей было скрывать перед ним?.. То, что она хлопотала по своим делам? Но это очень натурально; а что в отношении его она была совершенно чиста, в этом он не должен был бы сомневаться!
Бегушев, когда она уселась около него, все еще не поднимал головы. Домна Осиповна сама уже взяла и поцеловала его руку, тогда только он взмахнул на нее глазами.
- Ну вот, наконец начинает все понемногу устраиваться, - сказала она. Через какие-нибудь полгода я уеду с вами надолго... надолго...
- Никогда ты не уедешь со мной надолго!.. - проговорил Бегушев. Полгода еще ждать! - воскликнул он. - Но как же я эти полгода буду существовать посреди того общества, в которое вы меня поставили?
- В какое я тебя общество поставила? - спросила с удивлением Домна Осиповна.
- А в такое, какое сегодня у вас было!
- Ах, боже мой, ты можешь совсем не видать этого общества; я к тебе буду ездить, а ты ко мне и не заглядывай.
У Бегушева на языке вертелось сказать ей: "А сама ты разве не такая, как окружающее тебя общество?"
- Но как же ты хочешь, чтобы мы устроили жизнь нашу? - спросила его Домна Осиповна.
- Не знаю как!.. - отвечал Бегушев. - Я захочу устроить так, а твои дела потребуют другого!
Домне Осиповне показалось, что Бегушев отбояривается от нее и что она ему надоела; но, взглянув на мученическое выражение лица его, она убедилась, что он любит ее, и глубоко любит!
- Ты сегодня не в духе, и я не в духе; не будем больше об этом говорить; дай, я тебя поцелую!..
И она начала его целовать, но Бегушев сидел, как истукан, и потом, вдруг поднявшись, сказал:
- Прощай!
Домна Осиповна начала было умолять его, чтобы он посидел, но Бегушев, отрицательно мотнув головой, поцеловал ее, и она заметила при этом, что глаза его были полны слез.
Домна Осиповна хотела было проводить его, по обыкновению, до передней, но Бегушев не позволил ей того.
- Не провожайте меня!.. Для чего это? - проговорил он досадливым голосом и быстро ушел.
