Следуя за ней в воду, я обхватил ее своими руками за талию.
– Позволь мне отвезти тебя домой.
Она уставилась на меня, глазами цвета моей мечты, и я подтянул ее тело ближе к себе.
– Тео, умоляю, не отпускай меня, – ее руки взлетели к моей шее, и наши губы оказались в сантиметрах друг от друга.
– Нет, Пенни, – выдохнул в ее губы. – Ты обручена с моим братом.
– Не напоминай мне, – прошептала она сквозь разбивающиеся волны.
– Почему он?
Она оттолкнулась от меня и побежала по песчаному берегу. Естественно, я погнался за ней. Я всегда буду гнаться за ней, даже если она будет недоступна.
– Пенни, поговори со мной, – закричал я, пока она продолжала убегать.
Она резко остановилась и развернулась, почти свалившись с ног от алкоголя, несущегося по ее венам.
– Ну, если бы я чувствовала свои губы, то поговорила бы, – она потянулась к ним и помассировала их пальцами.– Почему ты должен быть таким идеальным?
Я покачал головой.
– Я определенно не идеальный.
Она – да, даже пьяная.
– Прости, мне нужно сделать звонок, – промямлила она.
Я рассмеялся. Боже, она ни черта не понимала в режиме пьяницы.
– Что?
– Где мой телефон? – она посмотрела на песок. – О, а вот и он, – она склонилась вниз, подобрала огромную морскую ракушку и приложила ее к своему уху.
Я ничего не мог поделать и рассмеялся.
– Пенни, что ты творишь?
Она подняла палец вверх и шикнула на меня.
– Шш. Я разговариваю по телефону, – она заткнула пальцем ухо, как будто блокировала шум океана. – Ох, приветики, можешь принести мне лист бумаги и ручку, чтобы Тео мог сделать табличку, которая бы говорила, что он не идеален, – я покачал головой. Она никогда не даст мне забыть о той табличке. Но тогда в этом был чертов здравый смысл. – Угу, она должна быть огромная. Гигантская. Колоссальных размеров. Больше, чем член Тео, – она подмигнула мне. А потом перешла прямо к пьяным крикам. – Потому что он идеален, и я не хочу, чтобы кто–то об этом знал.
Ох, твою ж мать. Слезы покатились вниз по ее щекам, и она икнула.
– Отдай мне трубку, Пенни.
Да–да, я протянул руку за телефоном–ракушкой.
– Хршо, спасибо, пока, – она выбросила раковину в океан. – Я не хочу, чтобы у тебя кто–то был, – она всхлипнула.
Шокированный ее признанием, я сократил расстояние между нами.
– У меня никого не будет.
Она поморщилась носиком и скрестила руки.
– Нет, будут. Ненавижу тебя, – промямлила она.
– Нет, не ненавидишь, – я говорил нежно, с большей уверенностью, чем ощущал за длительное время. Я привык иметь дело с чрезмерными «люблю тебя» пьяными признаниями, но никогда с противоположностью.
