— И стал монахом? — это было очевидно, но вопрос у Дилля вырвался сам собой.
— И стал монахом, — Герон просто подтвердил сей факт, а не стал прохаживаться насчёт умственных способностей Дилля. — Родня убитых жаждала моей крови, и только постриг в монахи мог меня спасти от их мести — за убийство монаха полагается пожизненное проклятье, а с церковными проклятьями, сами знаете, никто связываться не хочет. Меня сослали в монастырь в Верхний Станигель с наказом минимум пять лет носа оттуда не высовывать, а к Тирогису запретили приближаться ближе, чем на сто лиг — только по высочайшему на то разрешению. Гунвальд, имей совесть!
Монах отобрал у каршарца бутылку. Гунвальд пожал плечами и взял другую.
— Короче, я похоронился в этом демонами забытом Станигеле — скукота там смертная. Единственное развлечение — монастырская библиотека. Если бы не книги, я бы в этом Станигеле совсем спился. Я все книги перечитал по два раза, и начал одолевать настоятеля, чтобы он вытребовал у патриархии новые. Надоел так, что он при виде меня рычать начал. К тому же, время от времени местные жители с жалобами на меня приходили…
— Ты им, наверное, проповедь задом наперёд прочёл? — предположил Дилль.
— Не, обычно жаловались, что кому-нибудь морду набил. Ну, ещё пару раз родители невинных девиц приходили. Но на самом деле, те девицы были уже давно не невинными…
— Подожди, подожди, — Дилль недоумённо развёл руками. — Разве монахам церкви Единого не воспрещены плотские утехи?
— Воспрещены, — кивнул Герон, — ибо, как говорит наш настоятель, если тратить силы на низменные человеческие наклонности, то Единый не услышит твоего голоса в хоре братьев, а потому всеобщая молитва может не исполниться. Но, — тут Герон хитро усмехнулся, — почему-то наши монахи не упускают возможности… гм… пообщаться с женской половиной человечества. Наверное поэтому Единый не всегда спешит исполнить наши смиренные просьбы.
— Предлагаю выпить за женскую половину, которая не даёт окончательно завянуть монахам! — провозгласил тост Дилль.
Гунвальд и Герон тост с воодушевлением поддержали, после чего монах закончил своё повествование:
— После того, как Дилль проехал через наш городишко, я начал к настоятелю приставать, чтобы он откомандировал меня в драконоборцы. Отец Симеон сначала, конечно, не соглашался, но как услышал, какое жалование полагается драконоборцу, мигом сообразил, что для монастыря эти деньги лишними не будут. Да и, наверное, надоело ему разбираться с моими еженедельными прегрешениями. Короче говоря, снабдил он меня сопроводительным письмом и отправил с глаз подальше. Вот так я и оказался здесь.
