Уиснер попробовал поступить иначе: он спросил, не хотел бы президент покинуть страну. Быть может, за лечением? Мубарак отклонил эту идею, сославшись на то, что видал ситуации и похуже. Мубарак сидел в паре сантиметров от Садата, когда того убили, и сам пережил 6 покушений на убийство. И в итоге он сказал, что собирался выступить на телевидении в этот же вечер. Он собирался прямо обратиться к протестующим. Рассказать и им, и остальным египтянам о своих планах реформ и о постепенной смене власти. Напомнить им о величии национального духа. Об обширности их древней истории. И он не собирался оставить и тени сомнения в том, что он останется, что он умрет на египетской земле. «Можете и Белому дому это передать», – сказал Мубарак Уиснеру. В конце разговора Мубарак пообещал выполнить по крайней мере одно из требований, с которыми был послан Уиснер, и одно из них – никакого насилия. Торжественный уход в какой-то момент. Даже выборы. Но все это – только на его веку.
В те дни, как вспоминал Уиснер, Мубарак был окружен советчиками, которые сами ничего толком не понимали. Вся верхушка властной структуры Египта была убеждена, что ее положению ничего не угрожает. Они, в конце концов, являлись как бы тонкой линией между современным миром и кипящими от злобы исламскими фундаменталистами, алчущими захватить бразды правления. Были арестованы стандартные диссиденты, традиционные каналы связи были перекрыты, что подтверждали информаторы. Ничего. Старые, надежные методы сдерживания не работали. Обстановка накалялась. Нетрудно понять, почему эти высшие лица верили, что они уцелеют. Они никогда не допускали промахов. Мубарак занимал пост президента на протяжении 30 лет. По крайней мере на тот момент силлогистические суждения президента звучали убедительно: «Египту нужна стабильность. Только я могу ее обеспечить. Поэтому Египту нужен я».
Уиснер покинул президентский дворец. Он передал собранные сведения Вашингтону, на этом его работа была окончена, и он направился в аэропорт. В тот вечер он ожидал своего рейса в замызганном холле отеля у дороги, ведущей из города; он сидел напротив телевизора и видел обещанную речь президента. Он выглядел абсолютно уверенно на экране. Это был Мубарак, которого Уиснер знал в 80-х. Этот человек всегда отличался лихой самоуверенностью; она не покидала его и во время той речи, когда он вот-вот должен был столкнуться с неизведанным. Он был тверд, красив и превосходно держал себя. Уиснеру на мгновение подумалось: «Этот человек вытаскивал страну в тяжелые времена. Он выдержит».
