Над оперативным и тактическим уровнями находится стратегическое измерение. Здесь рассматривается и назначается общее оформление. Без стратегии операции и тактика не имеют ценности. Стратегия определяет, какое направление могут избрать целые системы, такие как страны и корпорации, для достижения самых амбициозных целей: мира в Европе, трансформации телекоммуникации на оптико-волоконной скорости или создания финансовых сетей, охватывающих миллиарды пользователей. На этом уровне мы уже, если честно, говорим о едва заметных фантомах; этим я хочу сказать, что на такой высоте действуют самые амбициозные титаны человеческой силы: маниакальные президенты компаний, самовлюбленные государственные деятели, безумные диктаторы. Сотни миллионов жизней зависят от происходящего там, а в отдельных случаях – даже больше. «Большая стратегия» венчает самый пик такого рода соображений. В мире международных отношений она представляет собой построение стратегической идеи, которая показывает, как дипломатия, рынки, политика и армия могут быть использованы для какой-либо конкретной цели. Большая стратегия – основополагающая позиция в мировом пространстве. Если она работает, то она высвобождает творчество и энергию нации. Она задает явный курс. Она предохраняет от тяжелых последствий неожиданности. Большая стратегия в одной концепции заключает самую сущность эпохи и наши планы на использование этой сущности в целях – безопасности, процветания, – которые определяют будущее нации. Нравится нам это или нет, но все мы живем под навесом больших стратегических решений.
Сдерживание во времена Холодной войны. Баланс сил во времена европейской Эпохи революций XIX века. Альянсы данников, формировавшие облик китайской державы на протяжении тысячи лет, – все это были важнейшие, организующие идеи. Они определяли решения в вопросах безопасности для обеспечения долговечности империй. Каждая уравновешивала такие идеи, как свобода или сохранение непрерывности династии в условиях технологических революций, экономических кризисов, идеологических смут и других бесчисленных сил, которые способны расколоть империю. Каждая большая стратегия отражала требования своего времени, и поэтому каждая что-то сообщает нам о силе в те эпохи.
Китайский стратег, генерал Ли Ячжоу, заметил несколько лет назад: «Ничего, если сильное государство проиграет много битв, но проигрыш в стратегии всегда оказывается фатальным». От этой фразы веет холодок, но все же она выражает горькую правду. Глубокая преданность несовершенному мировоззрению может обратить силу в слабость, и в нашу объединенную эпоху такое перевоплощение может происходить с особенно ужасающей скоростью. В прошлом традиционные мерки силы, измерявшиеся в танках, самолетах или богатстве, падали и росли в огромных пропорциях. Генуе потребовалось несколько лет, чтобы сформировать экспедицию, которая разбила Венецию в Адриатическом море. Минули десятилетия, прежде чем Германия собрала свой морской флот в прошлом веке. Но сегодня сетевые системы растут и падают с поразительной скоростью. Некогда успешные технологические фирмы, такие как Wang, Fairchild Semiconductor и Myspace, обнаружили себя поверженными в считаные месяцы после многих лет роста. Новые фирмы могут возникать откуда угодно и сокрушать солидных старожилов. «Поменяй или умри», старая фраза программистов, как нельзя лучше подходит миру постоянных инноваций. Эта мантра применима к странам и идеологиям, к вашим и моим привычкам. Подумайте мгновение о генерале Лю: «Ничего, если сильное государство проиграет много битв». Эти 5 американских войн с неопределенным итогом, случившихся в последние 50 лет, не были фатальными. Они мало затронули гордость и положение страны, потому что это не были
