– Вот так мы теперь купаемся, – прокомментировал он свои действия, заметив пытливо-виноватый взгляд падчерицы.
– Пожалуйста, Фред! Я не вижу смысла в моем присутствии, – сказала растерянно Мишель.
– Что, орхидея моя, не нравится лицезреть результаты своих ошибок? – спросил отчим. – Ты еще не видела, как вставляют глицериновые свечи!
– Не поняла, – пробормотала Мишель.
– Те самые штучки вон в той упаковке, которые от запоров. А это часть утренней рутины по уходу за парализованным больным, к твоему сведению. Тело инвалида не выталкивает отходы организма самостоятельно. Дошло теперь, кексик мой медовый?
Мишель было больно осознавать, что ее мать больше не в состоянии сама справлять нужду. Такая естественная человеческая потребность, о которой большинство людей даже не задумывается, становится для некоторых больных сущим адом. Девушка была уверена, что для ее матери настоящая жизнь не что иное, как ад. Ведь ад – это не какие-то там раскаленные сковородки. Это прежде всего беспомощность, чувство униженности, потеря независимости и контроля над собственным телом.
Девушка представила, как Фред ежедневно стимулирует работу кишечника своей жены, принимает в «утку» ее каловые массы, подмывает… Почему она не может об этом не думать? Тошнота подступила к горлу, и очень захотелось выпить воды.
«Интересно, он использует одноразовые перчатки или нет? Скорее всего – да. А когда он потом моет судно, то с какими чувствами делает это? Какие проклятия призывает на мою голову?» – мысли, как огненные муравьи, не отступали, а жалили ее сознание.
Мишель не хотела вникать во все нюансы ухода за матерью и помогать отчиму. Ей казалось, что все это – такой интим, куда ей лучше не соваться. Она боялась: а вдруг ее захлестнут брезгливость и отвращение? Достаточно того, что чувство вины играло в гольф с ее мыслями-шарами по нескольку раз в день.
Девушка ушла в свою комнату от саркастических уколов Фреда. Надев ночную рубашку, открыла окно и настроила линзы телескопа на звезды. Звезды, как же вы далеко! Так прекрасны, так бесстрастны. Мишель пыталась найти успокоение в бескрайнем молчании светил.
Но звезды не могли дать комфорта душе Мишель. Она подошла к зеркалу и стала расчесывать свои длинные каштановые волосы.
Вдруг, неожиданно для себя, она увидела вместо своего отражения лицо парня, обладателя фиолетовых глаз и таких же волос. Это он – убийца из ее кошмаров! Преодолев минутное смятение, Мишель оглянулась по сторонам и прошептала:
