Из писем, адресованных дочери, нетрудно было догадаться об отношении императрицы к Рогану. На протяжении нескольких лет Мария-Антуанетта читала о нем только отрицательные отзывы. Его называли «дурным подданным», «кутилой», «презренным типом», «извращенным умом», и постепенно образ изящного молодого прелата, который сердечно приветствовал ее в Страсбурге, затуманился и потускнел в памяти дофины. Теперь Луи де Роган, с которым Мария-Антуанетта за всю жизнь не обменялась и парой слов, представлялся ей одиозной личностью. Особенно ненавистен он стал ей после того, как до нее дошел слух, что в гостиной мадам Дюбарри было прочитано его письмо, где Роган вышучивал позицию императрицы Марии-Терезии в вопросе о повторном разделе Польши.
Прошло время. Призванный во Францию после смерти Людовика XV, Луи де Роган стал кардиналом и получил должность главного распределителя милостыни при короле Франции. Однако королева так ни разу и не заговорила с ним — даже когда в 1788 году в версальской часовне он крестил ее старшую дочь.
Слишком утонченный, чтобы не понимать, что его ненавидят, кардинал старался не появляться в Версале — за исключением тех редких случаев, когда это требовалось для исполнения его обязанностей. Впрочем, Мария-Антуанетта, кружившаяся в вихре празднеств, устраиваемых ею у себя в Трианоне, также нечасто появлялась во дворце. Она предпочитала вместе с кружком своих приближенных вести жизнь блистательную и праздную, которую впоследствии ей пришлось оплакать кровавыми слезами…
В 1779 году в замке Саверн случился пожар, и принц-кардинал, уязвленный как в гордости, так и в любви, срочно уехал в Страсбург, где, истратив уйму денег, занялся реконструкцией дворца. Он вновь разбил великолепные сады, украсил дворец и стал устраивать в нем праздники, достойные знаменитых версальских торжеств.
Вероятно, чтобы заглушить безответную страсть, де Роган окружил себя красивыми женщинами, осыпая их подарками; ни одна красавица не могла устоять перед ним. Он менял любовниц, как перчатки, и вскоре Жанна де Ла Мотт-Валуа примкнула к. когорте этих осыпанных дарами созданий…
Кардинал очаровывал всех, уверенный в том, что оба его секрета надежно скрыты от людских глаз в самой глубине сердца. Однако очень скоро они стали известны Калиостро, обладавшему чудным даром ясновидения, и Жанне, чей алчный взор проникал всюду, где мерещилась пожива. Оба, не сговариваясь, угадали в кардинале источник своего будущего обогащения.
