ПРИМЕЧАНИЯ
КОМИК
Впервые рассказ появился в "Москвитянине" за 1851 год, No 21 (ноябрь).
К работе над этим произведением Писемский приступил, вероятно, не раньше осени 1850 года, то есть в то время, когда уже обозначился успех "Тюфяка". Первое упоминание об этом рассказе встречается в письме к А.Н.Островскому от 26 декабря 1850 года: "Есть у меня в начатке рассказ "Комик", но я его ранее половины или конца февраля не могу окончить"*. В феврале 1851 года "Комик" был включен в число тех произведений, которые Писемский обязался по договору с Погодиным "доставить... в продолжение 1851 года" для "Москвитянина"**. 10 апреля Писемский уже сообщал Погодину: "Комик" вчерне... готов, стоит только переписать и немного исправить"***. Наконец 25 мая рассказ был отправлен шурину Писемского А.А.Майкову для передачи Погодину. В издании Ф.Стелловского "Комик" датирован 18 апреля 1851 года.
______________
* А.Ф.Писемский. Письма, М.-Л., 1936, стр. 31.
** А.Ф.Писемский. Письма, М.-Л., 1936, стр. 592.
*** А.Ф.Писемский. Письма, М.-Л., 1936, стр. 525.
Писемский, видимо, опасался, что эпилог "Комика" вызовет цензурные затруднения, и поэтому готов был заранее примириться с необходимостью его удаления из текста. Однако опасения Писемского не оправдались, и рассказ прошел цензуру без особенных осложнений.
Без какой-либо существенной правки "Комик" был перепечатан в третьей части изданных Погодиным "Повестей и рассказов" Писемского. Некоторые изменения в текст рассказа были внесены при подготовке его для издания Ф.Стелловского. Наиболее заметные из них следующие: во второй главе после слов "...трезвый тоскую, а пьяный глупости творю" (стр. 151) в тексте "Москвитянина" следовало: "...а было для меня и иное время!.. Был театр... подмостки... декорации; я сам все это уставлял... Как теперь помню: начали играть; ну, тогда думали, что всех убьет Сергеев - не вывезло ему, канальство. Я боялся, крепко боялся... тут был строгий судья, великий судья: Михайло Семеныч... Кончился первый акт, вдруг он на сцену, у меня так и замерло сердце - и что же? Гений-то этот подошел ко мне, пожал мне руку: благодарю вас, говорит, вы растолковали мне роль, которую я прежде не понимал. А?.. Он не понимал! Черт бы драл эти дьявольские воспоминания; придет вот старуха да разревется, что ты думал не об ней... Нечего тут: думай-ко о своей старухе. Она одна тебя на свете любит; что театр? Глупости".
Там же после слов "...а привык, удивительно привык!" (стр. 152) в тексте "Москвитянина" было: "Весь этот монолог, конечно, Рымов передумал, но не говорил его и только в некоторых местах восклицал и разводил руками".
