Пока она ждала, когда сварится кофе, зазвонил телефон. Она схватила его, прежде чем он разбудил Доминика.
— Алло.
— Кто это? — спросил звонивший.
— Это Сэм Джон...то есть Саманта ДеМарко, а кто вы?
— Никто важный, — гладкий как шелк голос заставил Сэм замолчать. — Я звоню только затем, чтобы узнать, как дела у Доминика, и убедиться, что он в порядке.
— Мне разбудить его?
— О, нет. Не стоит. Я позвоню еще.
Прежде, чем Сэм успела узнать имя звонившего и записать номер, послышался щелчок, и телефон отключился. Сэм не могла не задуматься над тем, с какой из старлеток она только что разговаривала, хоть по голосу ей показалось, что это была женщина в возрасте. Сэм нажала *67, надеясь, что номер звонившей не был заблокирован. Ей повезло. Номер высветился. Мысленно повторив его, она повесила трубку, и забегала по кухне, пока не отыскала бумагу и ручку, и быстро записала номер. Она засунула бумажку в карман своих тренировочных розовых брюк, как раз в тот момент, когда Доминик вошел на кухню. На нем были серые брюки и свободная рубашка. Волосы были сексуально взъерошены.
— Кто звонил?
— Это была женщина с невероятно хриплым голосом.
— Хммм, — пробормотал он пожимая плечами.
— Ты знаешь, кто может звонить тебе так рано?
— Понятия не имею, — он направился к шкафчику. Она наблюдала, как он наполняет свою кружку до краев, затем делает несколько глотков кофе. Опершись бедром о гранитную кухонную стойку, он бросил взгляд на часы. — Мы должны выезжать ровно через час сорок пять минут.
— Уезжать куда?
— Согласно словам Бена, мы собираемся посетить карнавал, чтобы помочь собрать средства для детей-инвалидов. Я разве не упоминал об этом?
— Нет, не упоминал. Завтра вечером мы собирались пойти на ужин у моих родителей, — напомнила она ему.
Он поднял свою чашку кофе в знак того, что он не забыл.
— С нетерпением жду этого.
Она поморщилась.
— На твоем месте я бы этого не делала.
— Не делала чего?
— С нетерпением ждала бы встречи с моей семьей. Не пойми меня неправильно. Я люблю их всех, но мои братья и особенно отец временами могут быть упрямыми и властными.
— Два брата?
Она кивнула.
— Оба старше меня. Тейлор и Кевин. У Тейлора есть четырнадцатилетняя дочь по имени Эмма. Его жена умерла от рака, когда Эмме было всего шесть месяцев. В глазах моего отца, оба моих брата – яркие звезды.
— Много сожалений?
— Стараюсь воздерживаться от них, но с годами, их подшучивание превратилось в лекции, и это сделало свое дело. Я больше не стараюсь защитить себя. По крайней мере, они уже не борются со мной, чтобы уложить на лопатки. А как насчет тебя? Как это, быть единственным ребенком в семье?
