Сэм выглянула за дверь. Кот исчез.
— Я должна была позвонить. Мне жаль. Окей? У меня был долгий день, и я не в том настроении, чтобы выслушивать лекции.
— Как дела на работе?
— Все в офисе злятся на меня. Я всех подвела. Мой босс дала мне немного времени, чтобы побыть с моим новым мужем, — она скрестила руки на груди и выдавила улыбку. — Я чуть не потеряла работу. Доволен?
— Ты знала, что это будет нелегко.
Сэм вздохнула.
— Не думаю, что Кен — это подходящий для тебя парень.
— Я не хочу об этом говорить, — взорвалась она.
— Если ты не хотела обсуждать Кена, то не должна была приводить его в мой дом.
Она фыркнула.
— Почему ты попросила его о помощи? Я мог бы помочь, тебе стоило лишь сказать.
— Мне не нужна была его помощь.
— Тогда почему ты её приняла?
— Он был очень настойчив.
— И прежде всего, что он делал у твоей квартиры?
— Не знаю. Ты мог спросить у него.
— Я так и сделал.
Жар опалил её лицо.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
— Он хочет, чтобы ты вернулась.
— Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышала. Поверить не могу, что вы беседовали об этом.
— Почему?
— Потому что это безумное соглашение между нами, это просто огромная ложь, — она устала, истощена, если быть более точной. Прошлая неделя почти её выжала. — Я не твоя жена, — продолжала она. — Ты не мой муж. Мы принадлежим к двум разным мирам. Я, даже думаю, что не так уж сильно нравлюсь тебе.
— Тут ты ошибаешься, — он отпустил собаку.
Рекс убежал.
— А как же Шекспир?
— Рекс не причинит вреда блохастику. Он частично глухой, и слепой на один глаз.
— Бедное создание.
— Пошли, — сказал Доминик, и потащил её через весь дом в сторону кухни. — Оставь его в покое, Рекс, — скомандовал он достаточно громко, чтобы собака услышала его, когда они проходили мимо гостиной.
Рекс моментально перестал лаять, и уселся на задние лапы рядом с диваном в гостиной, где прятался Шекспир.
Когда они оказались в кухне, Доминик велел Сэм сесть на стул у кухонной стойки. Потом отыскал какой-то обезболивающий и очищающий спрей и бинт, и приступил к работе.
Сэм старалась не смотреть на него, когда мужчина склонился над царапинами на её руке. Когда он подул на поврежденное место, просушивая лекарство, чтобы держалась повязка, она изо всех сил старалась игнорировать пожар, который ему удалось зажечь.
— Уже поздно, — сказала Сэм. — Ты устал. Я могу сама это сделать.
— Будь хорошим пациентом, и сиди спокойно. Я почти закончил, — он замотал руку. — Вот.
— Ты ничего не забыл?
