«Лагери мигрантов скрыты», — гласит один из отчетов Администрации общественных работ. Один из фермеров описывает такой лагерь следующим образом: «У Джонса мигранты устроены отлично. Он расселил около полусотни семей в лесу. Там замечательно: и их не видно, и им не жарко».
По заявлению Джорджа Фрайдея, одного из крупнейших плантаторов графства Берриен, рабочие поселены «то ли в гараже, то ли в другой постройке поблизости от плантации». Маргерит Дуан из Бентон-Харбора описывает обстановку несколько подробнее. «Большинство, — заявляет она, — вынуждено жить в палатках, автомобильных прицепах, сараях, амбарах и даже в свинарниках. У одних вода под рукой, другим приходится носить воду за сотни метров. Уборные если и существуют, то самого примитивного типа». В этом же районе расположены великолепные туристские лагери и прекрасные курорты. Но это для туристов, у которых карман полон денег.
В протоколах комиссии Толана приводится следующая выдержка из отчета Администрации общественных работ:
«Многие хозяева в этом районе нанимают от 50 до 400 рабочих. Все мигрантские лагери отличаются одинаково убогим видом. Единственное послабление, которое хозяева допускают для обеспечения удобств рабочих, заключается в устройстве одного колодца и отхожего места на каждую полусотню людей. Иногда для размещения огромного числа людей используются пустующие старые амбары и другие постройки… Свернув на проселок, мы наткнулись на один такой лагерь, расположенный в рощице. Посреди лагеря стояли два сборных барака длиной 25 м и шириной 4 м. Вокруг были палатки, старые автомобили, прицепы и грузовики. Полы в бараках земляные; тонкими перегородками эти постройки поделены на 8 комнат, в среднем по 8 душ на комнату. Мебели нет почти никакой. Кое-кто из мигрантов приспособил под мебель ящики, поломанные стулья, тесовые доски. Все это разбросано между свалявшимися матрацами и порыжевшими одеялами, разостланными прямо на полу. На вбитых в стену гвоздях висит кое-какая одежда. Пищу готовят под открытым небом — на кострах или на очагах из кирпичей. Вода подается ручным насосом. На расстоянии метров трех от насоса стоят две постройки — уборная и умывальная для всего лагеря. Здесь же играют ребятишки, еще слишком маленькие, чтобы участвовать в работе. За каждой группой детей, копающихся в грязи и придорожных отбросах, наблюдает девочка постарше»[155].
Нечего и говорить, что подобная обстановка создает чрезвычайно серьезную медико-санитарную проблему. За один только год власти графства Берриен израсходовали на медицинское обслуживание мигрантов 6 тыс. долл., что составило 14 % всего бюджета на содержание больниц. Тем не менее, «медицинское обслуживание в таком масштабе, — гласят протоколы комиссии Толана, — не могло даже в отдаленной мере помочь решению этой проблемы». Вообще говоря, медицинская помощь в этом районе оказывается только в таких серьезных случаях, как автомобильная катастрофа. Число несчастных случаев на дороге чрезвычайно велико, если учесть, что 15 тыс. мигрантов странствуют в полуразвалившихся автомобилях. Ежегодно, с появлением мигрантского потока, вспыхивают эпидемии паратифа, дезинтерии, малярии (в 1938 г. только в одном графстве было зарегистрировано 17 случаев заболевания малярией). «Роды часто происходят в палатках или в лесу под открытым небом», — гласят протоколы комиссии Толана
