Потом дед Герасим и про гусей Косте рас сказал. Объяснил, что гусь тоже птица перелетная, тоже по озерам и рекам, да на море парами живет, гнезда на земле устраивает и водяными растениями кормится. На перелете гуси так же, как и журавли, держатся, а когда во время перелета они на землю или на воду для кормежки спускаются, так караульных около стаи выставляют, и караульные их о всякой опасности криком предупреждают.
В таких разговорах почти вся дорога прошла у деда Герасима с Костей до самого Каракулина.
Проехали они тихим ходом часов шесть и уж под конец пути стали подниматься в гору, а как поднялись, так Костя и обомлел.
Никогда он еще таких мест не видал, какие ему сейчас перед глазами представились.
Дорога шла по верху горы, а внизу, далеко под ногами, синей полосой протянулась широкая, широкая река, которая уходила в даль, сколько глаз видеть мог. Такая была ширина реки, что на той стороне дома казались маленькими, как детские игрушки, а людей едва заметно было; человек из-за реки ростом не больше муравья представлялся. По реке бежали вверх и вниз пароходы и некоторые из них тянули за собой на канате тяжело нагруженные баржи.
Герасим остановился, слез с тарантаса на землю, чтобы лошади легче было по тяжелой дороге итти, посмотрел на реку и громко сказал:
— Здравствуй, Кама — родная река!
Костя тоже соскочил на землю, а дед пока зал ему на ту сторону реки и стал объяснять:
— Видишь, на том берегу, куда ни глянь, все стога, стога по лугам раскинулись, на десятки верст отсюда тянутся по низовому берегу. Вот посмотри направо, вон там далеко другая река виднеется и с Камой сливается. Это — Белая река. По веснам — продолжал Герасим, — как разольются Кама да Белая, так тот берег, как море кажется. Куда ни посмотри, всюду вода, все луга зальет- потому и луга заливными называются. Потом, как пойдет вода к лету на убыль, так обсохнут луга, а в низких-то местах вода так и за лето не пересохнет- а остается и небольшие озера образует; таких озер между Камой и Белой девять или десять насчитать можно.
— Дедушка, а как же там люди живут, — спросил Костя, — если там все заливает?
— Люди там и не живут,- объяснил Герасим. — Летом туда народ тысячами собирается на покосы и живет либо в шалашах, либо в па латках, либо деревянные бараки сколачивают. Потом, как подойдет покосам конец, смечут люди все сено в стога, а к осени да зимой к берегам свезут и там особыми машинами прессуют и по разным губерниям развозят.
