Часть типографий работала «желтым» способом, то есть обходилась без заключения коллективных договоров с отраслевыми профсоюзами; неорганизованных наборщиков было тоже немало, особенно в церковных и общественных типографиях; однако в начале столетия печатники не особенно жаловались на безработицу.
Из типографии Хорнянского Ференц Эгето перешел в респектабельную типографию «Общество Франклина»; там он узнал многое. Он выполнял «ответственную» работу под личным наблюдением технического директора Липота Хирша: больше полугода перетаскивал на полки и обратно четыре тома свинцовых полос собрания церковных проповедей кардинала Лёринца Шлауха; участвовал в разборке сверстанного набора полного собрания сочинений Кароя Чемеги; ему было поручено обтереть смоченной в керосине тряпкой перевязанный шпагатом свинцовый набор «Собрания решений кассационного суда», вышедшего под редакцией Ференца Фабиани; и, наконец, он собственноручно принял участие в пагинации «Решений верховного суда, имеющих принципиальное значение», вышедших под редакцией Дюлы Терфи. Здесь же готовился к выходу в свет авторизованный перевод с иллюстрациями собрания сочинений Жюля Верна и позднее — собрание критических статей Элемера Часара; две последние книги вышли, однако, уже без участия Ференца Эгето.
Летом 1900 года он прочел «Манифест Коммунистической партии».
Через полгода он уже получил аттестат квалифицированного рабочего и, активно участвуя в жизни профсоюза, помышлял о том, чтобы поехать «поразмяться» в Германию; созданные печатниками кассы пособий охватили тогда половину Европы. В конце концов он никуда не поехал, поступил в типографию Газетного комбината, где ему платили двадцать четыре кроны в неделю, и как-то вечером взял у облысевшего пьяницы метранпажа, разумеется с обещанием возвратить, изобилующее типографскими опечатками сокращенное издание книги «Экономическое учение Маркса». Он продолжал жить в семье тети Рози и ездил трамваем в Будапешт. В воскресные дни он надевал синий костюм, коричневые ботинки и иногда, когда в профсоюзе устраивались вечера для молодежи с самодеятельным спектаклем и музыкой, отправлялся танцевать; в течение нескольких месяцев он был влюблен в девушку, работавшую в швейной мастерской. Был у него товарищ из печатников, старше его годами и знавший немецкий язык; он восхищался пьесой молодого немецкого писателя Гауптмана, которая называлась «Ткачи». Этот же товарищ дал Ференцу Эгето роман Эмиля Золя «Жерминаль».
