В панике выскакиваю на улицу. Там, несмотря на раннее утро, вдруг стемнело. Внезапно налетевший ледяной ветер бросил в лицо горсть снежной крупы и мотанул макушку старой березы, росшей вдоль забора. На протестующе скрипнувшей ветке, тяжело качнулись тела соседских детей, двойняшек, висевших рядом, взявшись за руки, как и при жизни. Что? Откуда? Ничего же такого не было, когда я входил в дом!
Закрываю глаза в тайной надежде, что это все лишь морок, но нет! Маленькие трупики детей, мальчика и девочки, все также медленно раскачиваются на короткой веревке.
Охваченный ужасом, уже мало что соображая, я медленно начинаю пятиться, не сводя глаз с ужасного дерева. Пройдя несколько шагов, разворачиваюсь и начинаю бежать в сторону леса, который черным монолитом высится неподалеку.
Уже выбегая из деревни, краем глаза успеваю заметить еще одно тело, лежащее на земле, с головой, погруженной до плеч в поилку для скота. И старуху, которая невозмутимо курит трубку, сидя на старой коряге, уже наполовину занесенной, все сильнее и сильнее идущим снегом.
- Вот тут все и началось, парень, а вот где закончится? - сиплый, каркающий, и такой знакомый голос летит в спину. Останавливаюсь, резко поворачиваюсь! Никого.
Внезапно, ловлю себя на мысли, что уже давно не видел Джоя. И, как будто отзываясь, из леса вдруг раздается его лай.
- Джой! Мальчик, ты где? Не убегай, я иду!
Не обращая внимания на хлещущие по лицу ветки, я вламываюсь в заросли. Где-то впереди, истошно, как будто зовя на помощь, лает Джой. Внезапно его лай сменяется глухим рычанием, слышны явные звуки борьбы, трещат ветки деревьев, ломаемые весом сцепившихся в схватке тел и вдруг! Диссонансом звучит вой лопнувшей пружины, звон и перестук рассыпающихся шестеренок...
- Нет! Джой! - я спешу на помощь отчаянно, не думая ни о чем, как будто еще не понимая, что все кончено. Но картина, открывшаяся мне через несколько секунд, не оставляет шанса - груда искорёженных пружин и шестеренок, разодранный на части корпус - вот и все, что осталось от моего верного друга. Не в силах сдержаться, забыв в эту секунду и о мертвой деревне и о жуткой старухе, я падаю на снег, раздираемый жуткой болью и жжением в груди...
***
- Нет! - я с криком сел в постели. Уф... Приснилось. Вот ужас то. Такой реальный и страшный в своей фантасмагоричности, сон явно был навеян вчерашней книгой и всеми последними событиями. А жуткая деревенька - не иначе, как та самая деревня, из "Сказок старого Мастера". Вот только слова старухи... Считать ли их просто сном? Возможно, это послание, мало ли, какими возможностями обладает эта странная бабуля. После встречи с ней можно было поверить во что угодно.
