– Товарищи, товарищи дорогие, вы чего это? – звонко защебетала она, поспешно разливая по рюмкам коньяк. – Спорите, ссоритесь, как неродные. А ну-ка, давайте за мир и дружбу!
Она почти вложила рюмку в Иннины ледяные пальцы, пододвинула разлитый коньяк и Володе и сама первая радостно чокнулась с обоими. Владимир, все еще напряженный, выпил и, чуть отодвинувшись от стола, молча смотрел в пол. Инна зачем-то старательно помешивала ложечкой в пустом бокале. Вероника поднялась из-за стола.
– Ну что же, пора горячее подавать? Ин, ты сиди отдыхай, я сама справлюсь. А вы, Владимир, пойдемте со мной, поможете тарелки донести. Я вас тут наедине не оставлю, а то еще поубиваете друг друга, а я потом отвечай, – она серебристо рассмеялась и, ухватив Володю под локоть, повлекла его в коридор.
В кухне было темно и тихо, сосед-пенсионер уже видел десятые сны. Вероника, приложив палец к губам, попросила не шуметь, затем нагнулась к духовке, позаботившись о том, чтобы платье красиво обтянуло плавные изгибы ее тела, озабоченно потыкала мясо, вынесла вердикт:
– Ну, тут все готово, можно подавать.
Затем отошла к раковине, включила воду и объявила:
– Я буду мыть посуду, а вы, Владимир, вытирайте. Полотенце вот там на крючке возьмите, видите, желтое, с петухом?
Она аккуратно мыла тарелки, передавая их Володе и легко касалась его руки быстрыми мокрыми пальцами.
– Вы, Владимир, не расстраивайтесь, – ласково уговаривала она. – У Инны характер такой вздорный – начальница же, слова ей поперек не скажи. Я сама ее побаиваюсь иногда. А вы с дороги устали, наверно, вам бы полежать сейчас, а не отношения семейные выяснять, правда? – она взглянула на него и тепло, понимающе улыбнулась. – Так вы не думайте, что мы все тут в Москве грымзы бесчувственные, просто у нас жизнь такая, нервная. А вот я почти что тунеядка, на полставки работаю, так что у меня на все времени хватает – и выслушать, и понять.
Володя глядел на нее завороженно, почти восхищенно. Вероника отмечала про себя, как нравятся ему все ее умелые движения – ну еще бы, валенок сибирский, ему в женщине главное, чтоб хозяюшка была, как косится он украдкой в низкий вырез ее платья, как отводит глаза, когда она улыбается ему, дерзко, дразняще. Если честно, он тоже ей понравился, напомнил отца. Не то чтобы внешне похож, а типаж один – «первый парень на деревне»: простоватый, добродушный, подбородок квадратный, с ямочкой, нос прямой, глаза такие синие, честные, волосы светлыми мягкими завитками вокруг лба и руки сильные, добрые. И отчего-то думалось, как хорошо, спокойно и надежно должно быть в этих руках.
