— Она умерла.
Это все, что я знала.
— Ты помнишь, как ее звали?
Однажды я спросила об этом Джимми. Он ответил, что понятия не имеет. Сказал, что я называла ее мамой, как и положено двухлетнему ребенку. Вряд ли это было правдой. Но я была маленькой и доверчивой. У Джимми имелся черно-белый телевизор с антенной, которую я называла «заячьими ушками». Он ловил только канал ПиБиС, и был моим единственным окном во внешний мир. Улица Сезам, Артур и Антикварные гастроли. Я ничего не знала об отношениях между мужчиной и женщиной. И ничего не знала о детях. Детей подбрасывали, их приносил аист или выдавали в больницах. Поэтому я не подозревала, что когда отец не знает имя матери своего ребенка — это странно.
— Я называла ее мамой.
Женщина выглядела озадаченной.
— Ты же понимаешь, что я имею в виду другое? Уверена, твой папа знал, как зовут твою маму, и говорил тебе.
— Нет. Он не знал. Он не был знаком с ней очень близко. Просто однажды она отдала ему меня и скрылась. А потом умерла.
— Значит, они никогда не были женаты?
— Нет.
— Почему ты называешь его Джимми, а не папа?
— Не знаю. Может быть, потому что он не вел себя как папа? Иногда я называла его так, но в большинстве случаев он был просто Джимми.
— Ты знаешь свою тетю?
— У меня есть тетя?
— Шерил Шиверс. Ее адрес записан в книжке твоего отца. Она приходится ему сводной сестрой.
— Шерил? — постаралась припомнить я. Квартира. Мы были там пару раз. Никогда не оставались надолго. Обычно я всегда ждала в грузовике. Я видела Шерил всего раз, когда болела. Джимми волновался и принес меня к ней. Она дала мне какие-то лекарства… антибиотики, кажется, так они называются.
— Я не очень хорошо ее знаю.
Женщина вздохнула и отложила ручку. Она запустила пальцы в волосы. Ей бы следовало перестать это делать, потому что они тут же вставали дыбом. Я бы могла заплести их в косы. Я здорово это делала. Но я не была уверена, что она позволит мне это, поэтому сидела тихо.
— Ни свидетельства о рождении, ни сертификата о прививках, ни школьных записей… что мне делать со всем этим? Она как младенец Моисей, ей-богу, — бормотала женщина себе под нос, точно так же, как любил делать Джимми, составляя список покупок.
Я сказала социальному работнику, что у Джимми есть семья в резервации Оклахомы, но мы не знакомы. Это была правда. Они ничего обо мне не знали и едва ли захотели бы узнать. Это меня вполне устраивало. Оклахома находилась слишком далеко отсюда, а мне нужно было быть поблизости, когда найдется Джимми. Копы опросили Шерил. Потом она рассказывала мне, что они утроили ей допрос с пристрастием. Шерил жила в Боулдер-Сити, недалеко от приюта, в котором я находилась. И что удивительно, она согласилась забрать меня.
