Агасфер из созвездия Лебедя | страница 11



— Вы дали себя казнить? — спросил Беглов.

— Не себя… Я принял облик того человека, вот физическое обличье и казнили. Потом вернулся на свой корабль, где был сурово осужден товарищами за вмешательство в земные дела. Впоследствии я понял, что серьезно изменил ход человеческой истории. Конечно, трудно предугадать, что было бы, не подружись я с тем человеком и не прими на себя его муки. Но у меня есть все основания полагать, что, спасая одного, я обрек на мучительную смерть многие тысячи. Так и случилось в будущем.

— Но вы не могли заранее знать об этом!

— Не мог… Но все космонавты-разведчики знают, что вмешательство в развитие иного разума, давление на него извне всегда безнравственны. И товарищи справедливо приговорили меня к тому, чтобы, оставшись на Земле в одиночестве, я собственными глазами увидел, что натворил, поддавшись однажды обаянию духовной общности.

— И надолго вы?..

— Трижды приходил срок, но за мной так и не прилетели. И вот я брожу по планете, накапливаю знания о человечестве и его природе. Мне нельзя задерживаться надолго на одном месте… Тогда возникает привязанность, вдруг исчезает чувство одиночества. Я вспоминаю, что приговорен к нему, не могу нарушить условия предпосланного мне наказания, и тогда заставляю себя идти дальше.

— Идти дальше… Но ведь нет никого, кто бы мог проследить за соблюдением этого жестокого приговора?! — вскричал геолог.

— А я сам? — услыхал Игорь Николаевич голос Фарста Кибела, и помполит будто увидел, как грустно улыбнулся он.

Наступило молчание. Крутилась невидимая в кассете магнитофонная лента. Молчали и Чесноков со своим ночным гостем. И вдруг голос Фарста Кибела произнес:

— Мне пора. Днем я получил сигнал. Кажется, срок мой кончился, и за мной прилетели. Пойду.

— Мне… Можно мне пойти с вами?

— Хотите проводить меня?

— Да… Если не возражаете.

— Хорошо. Только до палубы.

— Мы поднялись с ним наверх, — сказал Беглов, выключив магнитофон. На палубе была ночь. Фарст Кибел пожал мне руку. Потом, не мешкая, через фальшборт спрыгнул на лед. Во тьме смутно угадывалась его фигура.

— Прощайте, я ушел, — донесся снизу его негромкий голос. — Меня ждут. И помните: надо верить первому движению души. Оно всегда бывает благородным.

— До свидания, — ответил я невпопад и услыхал в ответ тихий смех.

Беглов умолк. Погладил ручку магнитофона.

— Что же дальше? — спросил первый помощник.

— Вот и все… Фарст Кибел ушел. Он двинулся в направлении Северного полюса.