— Должен признаться, вы настоящий тоник, Патрисия.
— О, благодарю вас, Рудольф, — жеманно ответила я и, лишь оговорившись, поняла, что выпила слишком много, чтобы называться чистым тоником.
Маленькая путаница привела собеседника в восторг — кажется, новый знакомый принял на грудь чуть больше, чем это в обычае у сногсшибательных экономистов, и пустился рассказывать всем за столом о своем новом прозвище, вызвав взрывы одобрительного и слегка подогретого алкоголем смеха. Заметив, как Ванесса с Максом обменивались взглядами типа «ну, что я тебе говорил(а)», я вдруг рассердилась. Платье — прекрасно, машина — ладно, пускай, но быть тонко втянутой в специально организованный роман — уже чересчур. Не выйдет, поклялась я, салютуя бокалом заговорщикам-супругам, ничего у вас не получится!
Ну вот. Естественно, мы танцевали, и мне удалось заглушить определенное желание, почти возникшее от ощущения теплой ладони кавалера пониже спины — я отлично знала, что это всего лишь безусловный рефлекс и скоро пройдет. Рэндольф рассказывал о себе, большую часть я забыла, помню только что-то связанное с ЕЭС и Брюсселем в девяносто втором году. У Рэндольфа имелся сын (именуемый далее просто сыном) — студент Итона, жена, сбежавшая с одним из молодых ловкачей из конторы, «не взяв с собой ни пенни, Патрисия, ни одного гроша»; обожаемый «порше», часто подвергавшийся актам вандализма со стороны Великих немытых (тех, кто привел к власти вашу партию, чесался у меня язык сказать, но я удержалась), дом в Белгравии (зевок, еще зевок) и маленький чистенький коттедж с несколькими акрами земли в Шотландии.
— Вы бывали в Шотландии, Патрисия?
— Да, — сказала я. — Но мне там не особенно понравилось.
— Почему? — Он кружил меня в танце с опасной быстротой.
— Там все мужчины ходят в юбках.
— Ха-ха-ха, хи-хи-хи, вы сущий тоник, нет, вы такой тоник!
Когда я танцевала с Максом, он сказал:
— Ты сегодня ослепительна.
— Макс, — сказала я, — я просто валяю дурака, больше ничего.
— Но тебе хоть весело? — встревожился он.
— Конечно, весело.
— Отлично. — И он принялся подпевать оркестру, игравшему «В хорошем настроении». — Не хочешь приехать к нам на выходные? Бери с собой Рейчел.
— С удовольствием, спасибо. Рада буду отдохнуть от Лондона и… — Тут до меня дошло. Бросив танцевать, я взглянула Максу прямо в глаза. Все-таки не умеет человек притворяться.
— Макс, — спросила я, — кого еще ты решил пригласить?
Помолчав несколько тактов «Настроения», он ответил: