В Лондоне Ванесса никогда не стояла у плиты, но задавала до шести лукулловых пиров (с наемными официантами) в год, иногда приглашая и нас. То была странная разновидность торжественных приемов, где, оказавшись за столом между архиепископом и поп-звездой (Ванесса вела масштабную благотворительную работу), гость мог отведать крылышек мухи цеце в тонком тесте, заливного с носом лосося или андского медвежонка с рисовым гарниром. Я, конечно, утрирую, но на стол подавали такую вопиющую экзотику, что среди нее могло оказаться и вышеперечисленное. По опыту многочисленных пати у музыкантов я знала — лучше помалкивать, что являешься мамашей-домохозяйкой, и превращалась в образцового слушателя. Много нескромных тайн просачивалось в мои уши на этих сборищах. По моему мещанскому мироощущению, наиболее болтливыми людьми и «флюгерами», обрывающими разговор, едва приметив более интересного собеседника, являются политики, а им на пятки наступают духовные лица — словом, все, у кого высокоморальный и праведный вид. Однажды архидьякон весьма сокрушенно поведал мне между глотками портвейна и кусками розового тибетского гусиного сыра, что никогда не осязал грудь живой женщины, лишь в свое время погладил случайно подвернувшуюся статую. У меня вертелось на языке предложить ему свою грудь в качестве компенсации, но здравый смысл возобладал.
То были во всех отношениях странные тусовки, ибо хозяева — до мозга костей светские львы и представители сливок общества — отличались прелестной эксцентричностью. Я меланхолично размышляла, что из всех знакомых лучшие браки у Макса и Ванессы и моих соседей, Джойс и Генри. Причина проста, как апельсин: супруги мало времени проводят вместе.
Друзья восприняли известие о моем разводе с Гордоном как истинно деловые люди.
— Что ж, — сказала Ванесса, — тебя мы знаем дольше, чем Гордона, поэтому пошлем его подальше и будем дружить с тобой. Гордон возражать не будет.
Она была абсолютно права, но у меня захватило дух: почему я не могу быть столь прямолинейной? Уверенность в себе — вот продукт денег и успеха, если читателю интересно.
Именно комбинация эксцентричности и самоуверенности привела меня в «Жигонду» в компании незнакомого молодого красавца. Когда Гордон уехал по делам, мы с Ванессой договорились вместе поужинать.
— Выбирай место, — предложила она по телефону. — Тебе же придется позаботиться о няньке и всяком таком.
Я выбрала «Жигонду» — во-первых, близко от дома, во-вторых, иным способом мне туда не попасть, а между тем я устала слушать, как соседи одни за другими влюбляются в этот ресторан. Я бы тоже с удовольствием проронила при случае, что очарована стильной атмосферой и богатой кухней нового заведения. Короче, я решила не отставать от Джонсов хотя бы в пищевом аспекте: Ванесса расплачивалась за все, включая колготки и «Тампакс», золотой кредитной картой, и сумма счета практически не имела значения.