Валентин здесь был своим человеком. У него получали необходимую информацию об окружающем мире, с ним советовались, делились трудностями… И вопросы к моему другу у них были самые приземленные: как можно, например, отправить телеграмму по телефону? Или скажем, на какие алименты следует рассчитывать, если оставить ребёнка? С некоторыми балеринами у него были и более тёплые отношения. Как только удавалось выбраться из полумрака, а закулисный мир, как известно, всегда плохо освещается, очередная пассия, достоверно убедившись, что это он, а не очередной призрак, иногда возникающий из темноты, повисала у него на шее, и всем своим видом показывала насколько она рада этой встрече, как будто они не виделись Бог знает сколько лет. Иногда, у очередной встречной, он интересовался, не найдется ли в её комнате свободный диванчик, нужно пристроить человека и почему-то при этом загадочно посматривал на меня. При этом не одна из балерин не отказывала в гостеприимстве. Больше того, предлагали различные варианты «уплотнения»…
– Ну, как, ты хоть понял, что здесь не трудно определиться? Ведь каждой хочется рассказать о своих последних гастролях, а я уже наслушался этих историй… Подожди меня здесь, – сказал он, когда мы остановились в небольшом, слабо освещённом холле, в котором кроме старого кресла и столика ничего не было. Ни настольной лампы, ни журналов для заполнения вынужденного ожидания. Что оставалось делать? Присел, посидел бессмысленно в полутьме, затем прислонился к спинке, расслабился и поплыл… С балеринками, в Китай…
…Фиг с ним, – неожиданно вклинивается балеринка, – бежать нужно в Германию. Меня туда давно приглашают в какой-то армейский балет, – потом непроизвольно сжалась и спросила, – Валентин, ты побежишь со мной? Там нам квартиру дадут…
– Не хочу в Германию, – перебила её вторая, темноволосая, та, которая была слева и никак не отпускала шею Валентина. – Германию любят только те, кто пороха не нюхал. А у меня дядя под Сталинградом… Если уж бежать, то бежать в Штаты или на худой конец в Украину, Грузию или Израиль.
Бежать нам не удалось. А как побежишь, когда ни языка, ни подходящей обуви… К тому же вдали показались постройки городского типа. Пекин, он и в Австралии Пекин… Так уж получилось, что оставили нас с Валентином в качестве обслуги. Валентин переводчик с английского, я же – по хозяйственной и коммерческой части. Коммерческая возникла как-то сама собой, поскольку китайские бонзы с первого же дня начали прицениваться к нашим балеринкам, как к футболистам… А как оценить столь неординарный товар? Разработать классификацию? Как мне показалось, их даже не интересовало, кто как танцует… К тому же здесь принцип опта и розницы не подходит. А коль свалилась на меня эта обязанность, решил: буду тянуть резину, сколько получится, а там глядишь всё и образуется. Вот и пришлось поступать как на аукционе, но на пакеты акций. Приоритет у того, кто больше предложит и чем больше, тем дороже… Главное, сохранить коллектив и не брать на себя окончательных обязательств, не подписывать никаких бумаг… Были, конечно, и спектакли. Но это так, не серьёзно… До тех пор, пока на смотрины не приехал Великий Кормчий, Председатель Мао.
