Кленовый лист | страница 5
Андрей — единственный ее сын. Женщина закаливала одиночество трудом. Как только узнала о сближении: сына с Кленовой, настойчиво советовала, даже просила ускорить оформление брака. С невесткой впервые увиделась, когда той так была нужна помощь пожилой женщины. Андрей Тихонович, не спрашивая Марию, сам вызвал мать и привел ее на ту, еще девичью квартиру своей жены.
«Новоселки не такая уж глушь, — как-то писала мать в письме к сыну. — Здесь можно создать теплый уют для молодой женщины. Или работала бы где-то — ребенок имел бы уход. У нас две школы — начальная и средняя. Интеллигенции той полно. Одних учителей около трех десятков. А агрономы! Есть и у нас люди, пусть непременно приезжает с Ниночкой! Что ей с маленьким ребенком там делать? Могла бы и в госте к тебе ездить, роднее будет, конечно! А тут и кино каждый день есть... Потому что, говорят, такое творится на свете. А ты генерал...»
Так уговаривала мать Андрея Дорошенко. И он был уверен, что мать так же с дорогой душой примет теперь и саму Ниночку, его дитя, его взлелеянную мечтами любовь. Но одобрит ли их такой внезапный разрыв?
А как нужно было ему решить эту сложную проблему! Марию, значит, надо принудительно высылать из пограничья. Куда, с какими документами?
В анонимном письме не сказано, что Мария Кленова, будучи немкой по происхождению, как-то связана с Германией. Ни на родню, ни на другие связи в письме не было ни единого намека. Это успокаивало, если можно было назвать спокойствием обычное самоубеждение, что мать его любимого ребенка не замарана позорными намеками на шпионаж. Но само появление такого письма заставляло предположить самое худшее.
А что если Мария Кленова действительно виновата в загадочном исчезновении того пакета с мобилизационными документами командования округа и затем таком чудодейственном их «обнаружении» через тридцать часов лихорадочного потрясения в штабе?..
С очень большим трудом генералу удалось тогда доказать, что его жена к тому не причастна, ибо она ничего не могла знать о пакете, да и в штабе в те дни не была. А она ведь все-таки была... И не такая уж она наивная в международной политике. Что проявляла себя советской, искренней союзницей генерала — это могло быть только ловкой маскировкой.
Генерал не знал, радоваться или печалиться от того, что это анонимное письмо не пришло в то трудное время. Скрывающийся информатор знает слишком много, но не все. Он точно выписал цитаты из документов, которые можно будет проверить. Генерал и начал эту проверку. Поэтому и думал, что майор сообщал ему о результатах проверки.