Олег прочитал над прибором:
«Люфтахтунг»
«Люфт — воздух, ахтунг — внимание», — подбирал Олег, вспоминая свои скромные знания языка. И почувствовал радость, не похолодело ему от страха в груди, не задрожали руки.
В воздухе враг, с которым они будут сражаться. Здесь не так, как с конвоиром унтером, что толкал Ваню в кюветы, сапогом бил в зубы. И Роману залепил под глаз еще и автоматом пригрозил. Здесь пулемет, пушка. Малый пуговица, большой пуговица... Так и хотелось попробовать нажать их.
Глазами пытался проникнуть в темноту ночи. Даже жалел, что за стеклом была все та же пустота, жирная тьма, как густое сито, изрытая мириадами звезд.
На башне стояло начеку четыре глаза. И почти одновременно они заметили, как где-то справа, обходя их самолет, неслось чернее ночи пятно. Собственно, оно было таким же, как и ночь, только, проносясь, то закрывало собой звезды, то открывало, оставляя их позади.
Ваня тронул локтем бортмеханика. Пранек уже готовил свой пулемет. Только и сказал:
— Горн!.. Нас еще не заметил... — но через мгновение добавил: — Заметил, проклятый. Видимо, думает, что Пранек за штурвалом, потому что не решился бы так рисковать. Нет-нет... Пранек — бортовой механик, господин Горн!
Пятно уменьшилось — истребитель «Мессершмитт» пошел курсом самолета с беженцами. Стрелять по нему было еще рано, но истребитель шел на пули с катастрофической скоростью. Пранек мог рисковать. Единственное сдерживало: может, Горн повернул где в сторону. Выстрелишь — только себя выдашь.
Но ждать дальше было нельзя. Наступила критическая минута, когда и Горн мог начать бой. Горн хотя и знал смертельную точность стрельбы Пранека, но был уверен, что в самолете некому вести машину, кроме чеха, и выстрелы Пранека достанутся лишь Кюхельвейсу.
Но чех нажал кнопку. Несколько точных попаданий обозначились на истребителе яркими точками...
И в тот же миг с истребителя тоже сорвались кинжальные струи огня. Короткие, но нервные и неточные.
— Горн упился, как выражаются советские летчики, — сообщил спокойный чех. — Стреляет раненой рукой.
«Мессершмитт» на мгновение исчез, но сразу же снова вынырнул с той же стороны, набирая высоту. Это уже был классический горновский маневр, из которого только советские летчики ловко выходили живыми. Но... в одной части горновского самолета разгорался пожар. Именно он и был ориентиром во тьме для пулемета чеха. К тому же стрелял настоящий кавалер рокового выстрела — лейтенант Иржи Пранек!
