— Да, отвести. И что же?
— Не могу знать. Может, как-то... особенно утопите их в море?
Только тогда фон Пуффер посмотрел на унтер-офицера, смерил его взглядом, от которого у того закололо в пятах.
— Передайте вашему Гешке, что он дурак, а капитан фон Пуффер не акула и не функционер гестапо... Впрочем, давайте сюда этот штаб. Хотите, Жюли, я вам их подарю?
— Жюли, Жюли... Капитан хочет отвязаться от меня и дарит каких-то...
В этот момент тот же унтер впустил в комнату наших четырех героев. У Романа был синяк под глазом, у Вани на подбородке через губу засохли струйки крови.
Но ребята чувствовали себя достаточно бодро. Олег даже непринужденно улыбался, увидев девушку с такими испорченными пергидролем волосами.
Капитан рассмеялся. Его поддержала девушка, бесцеремонно подталкиваемая рукой своего кавалера.
— Ну и штаб! Все же передайте вашему трусу Гешке, что он дурак. Так это — штаб?
Пионеры оглянулись на конвоиров, понимая, что вопрос относится не к ним. Тем более, что немецкого языка ни один из них почти не знал.
Но и унтер-офицер воспринял реплику капитана не как вопрос, а просто как констатацию неприятного факта. И тоже не ответил.
Капитан и не настаивал. Он думал. Смотрел на пионеров, а думал неизвестно о чем. И если бы унтер не догадался спросить разрешения идти, капитан, видимо, еще долго не вернулся бы в действительность.
— Идти? Да, можете идти... Впрочем, позовите адъютанта. — И к пионерам: — Так вы штаб?
Ребята поняли слово «штаб» и тон вопроса. Утвердительно кивнули. Юра вышел вперед, чтобы заслонить собой Романа с подбитым глазом.
— Мы пионерский штаб, а не военный, — четко объяснял Юра с выразительным грузинским акцентом. Он и не думал оправдываться. Но возможные неточности в выяснении, кто они, беспокоили Юру, как беспокоит честного человека самая невинная неправда.
Офицер повернулся к девушке, вопросительно глядя на нее, и она тотчас же перевела эту фразу, безбожно переврав последние слова. Из того капитан понял, что «пионерский штаб — это то же самое, что и военная организация из детей советских офицеров».
— Вот как! Юные партизаны! — воскликнул капитан, как будто нашел именно то, чего ему так долго не хватало. Советские патриоты действительно начинали то в одном, то в другом месте донимать наступающие гитлеровские войска. Слово «партизаны» начинало все чаще появляться не только в штабной, но и общевойсковой речи гитлеровцев. Оно заставляло настораживаться и вызывало желчную злобу, особенно у офицеров.
