– Ну и что я вам говорил! – произнеся это, сеньор Дино высокомерно посмотрел на дочь и жену, и всю комнату, как будто она была переполнена публикой, и по-гамлетовский добавил, – я только не знаю, сколько лет отпущено мне Богом.
– А как мои подруги? Что я им скажу сегодня вечером? – заволновалась Карла.
– Дочка, твои подруги, здесь не самое главное! – еле сдерживая себя, стал объяснять ей отец. – Важно, чтобы жених твой чувствовал себя комфортно. Ты представь, сколько пар глаз будут сегодня вечером разглядывать его. Они придут не к тебе, а к нему, – подытожил отец. Мать, показывая полное согласие с отцом, подошла и встала за ним, добавив от себя:
– Карла, на твоем месте я вообще не показывала бы его подругам. Ты разве не можешь представить себе, как все может повернуться? – спросила она.
Карлу от таких последствий передернуло, ей стало холодно.
– Мама, как такое возможно?
– В этом мире, дочка, все возможно, – успокаивающе напомнила ей мать.
На третий день дежурства все работники фирмы уже считали Тони своим. С ним было легко работать, он все понимал с полуслова. Руководство нарадоваться не могло. Особенно привязался к нему Джулио. Он беспрестанно цитировал ему Библию, рассказывал о проповедях, о христианских ценностях, любви к ближнему.
Тони был искренне любознательным, очень многое ему удалось узнать от сеньора Джулио. К своему удивлению и большому сожалению он обнаружил, как мало знал обо всем.
– Джулио, ты ему лучше про трех мучеников расскажи, – посоветовал Энтони.
– Про каких?
– Ну про тех, которых львы отказывались кушать.
– А, вот ты о чем, – уважительно вспомнил Джулио. – Сейчас расскажу, – охотно согласился он.
Но Энтони развил мысль:
– Возможно, львы были, слишком сыты.
А сеньор Воли, глубоко затянувшись сигаретой, задумчиво предположил:
– А может, у львов был парадантоз.
Тони был в растерянности, он не знал как себя вести. Ему так хотелось рассмеяться. Но у всех вокруг были серьезные лица. И вообще, он ни разу не видел улыбающихся, ни сеньора Воли, ни сеньора Энтони. Потом Элен объяснит ему в чем дело.
Воли не улыбается из-за того, что традиционно его рабочий день начинался в первом часу пополудни с упреков коллег. А сеньор Энтони, принципиально не улыбается, опасаясь появления морщин. И надо отдать должное, в этом было что-то разумное. Все руководство выглядело достаточно моложаво. И только седые волосы несколько прибавляли им возраста, намекая на возможное наличие у них мудрости.
