— Брось чепуху молоть! — Гвидонов поднялся, слегка уязвленный всезнайством Антошкина. — И насчет деда попридержи язык. Нищий он. Как дервиш. Я ему сухари везу.
— Ну и ладушки, — легко согласился Антошкин. — А про фильм не забудь. Я и название придумал: «Василий Гвидонов в зарубежном турне». Звучит?
Василий отправился в каюту. Она была занята. Хохлаткина проводила инструктаж актива группы. Гвидонов приоткрыл дверь и услышал очередное напутствие Хохлаткиной:
— И ничего не вижу зазорного, если гуляя по городу пятеро туристов возьмутся за руки. Они тут привыкли к нашим нормам поведения. Гвидонов, ты что хотел?
Василий потянулся и зевнул.
— Поваляться на кровати, — ответил он.
Хохлаткина всплеснула руками, призывая актив в свидетели: посмотрите, мал, какой нахал этот Гвидонов.
— Здесь штаб, Гвидонов, — отрезала она. — До двадцати двух ноль-ноль.
Делать нечего, Василий стал бездумно слоняться по кораблю. У бассейна-проруби по-прежнему жарились любители морских купаний и пляжных знакомств, вертели карусель неутомимые чайки, гордо и неприступно высился среди полуголых путешественников переодевшийся в костюм-тройку доцент. Потекли в кассы баров морфлотовские рубли в обмен на коньяки и шампанское. «Русскую» пока не трогали, и она покорно ждала своего часа. Из музыкального салона слышались крики и смех. Василий попал в самый разгар викторины. Культмассовик — длиннющая, сухая дама и почему-то без лорнета — скрипучим голосом безжалостно зондировала интеллект пассажиров.
— Кто это? — вопрошала она, на палочке поднимая портрет поэта Лермонтова.
— Джигарханян, — мгновенно реагировал хорошо и много поживший пассажир в чесучовом костюме.
Дама презрительно не замечала слабого на голову сверстника и извлекала следующий портрет.
— А это кто? — В зал мудро смотрел Л. Н. Толстой.
— Джигарханян, — стреляло в ответ.
— Мы видим Льва Николаевича Толстого, — снизошла до пояснения культмассовик, — гениального писателя…
— Это ведь надо! Обмишурился, — сокрушался чесучовый костюм. — А ведь вылитый Джигарханян. Из кинофильма «Место встречи изменить нельзя». Помните?
— Ничего общего! — не разлепляя губ, манерно отвечала просветительница.
Пассажир нахмурился: в голове складывался достойный отлуп. Наконец, отыскался:
— Если это Толстой, то где же Джигарханян?
— Мы сегодня в писателей играем, а не в артистов, — ловко вывернулась культмассовик. — И мне смешно (для наглядности она хохотнула), что вы до сих пор этого не поняли.
