...зачем?
Дела давно минувших дней. И не о них думать следует, но о царице.
Кто донес, что Арей...
...родственничек. Больше некому.
...или тот доброхот, который грамотку оставил?
...или еще кто?
Когда это он успел ввязаться в придворные игрища? Или... правом крови?
Под ногу подвернулся коварный камень, и упасть бы, да не позволили, подхватили под локоток в притворное заботе.
- Ты, родственничек, - шепот Киреев прозвучал презловеще. - Не спотыкайся, а то еще помрешь тут, что тогда? Матушка огорчится...
- Зачем меня...
- Сама расскажет. И ты, будь добр, выслушай... я понимаю, что с огнем сладить тяжело. И кротостью норова ты в прежние времена на отличался, а все одно, когда чего-нибудь сказать захочется, дай себе труд подумать минуточку, надо ли сие говорить...
Какое доброе напутствие. И забота такая, что прослезиться впору.
А тропа закончилась.
Вывела к пустырю.
Серый. Тоскливый, что погост при Чумной слободке. Только не хватает, что крестов упреждающих с белыми полотнищами. А так... трава реденькая из земли поднимается. Деревца кривые торчат, то ли растут, то ли для пущей зловещности поставлены. Листочков на них скудненько.
Небо и то посмурнело.
- Живописненько, - Арей озирался.
Высилась неподалеку каменная ограда. Значит, место сие рядом с Акадэмией находится... странно, Арею мнилось, что он все окрестности изучить успел. А вот такой живописный пустырек и пропустил.
Огорчительно.
- И куда дальше?
- А туда... - Кирей указал на кривобокий дубок, который поднимался над холмом. Как холмом... холмиком...
...склепом.
Старым склепом, который успел опуститься в болотистую жирную землю. А может, она приподнялась, обняла его влажноватым покрывалом мхов, расцветила желтым лишайником, пытаясь хоть как-то украсить камни.
Глыбины сложены были плотно.
Тесно одна к другой.
Над ними воздух дрожал, будто от жара.
- Здравствуй, Арей, - царица сидела на скамеечке у приоткрытых ворот. Проржавелые, они гляделись до того хрупкими, что тронь - и рассыплются.
Ложь.
Арей это почуял.
И магию, окружавшую это место плотным коконом. Магия эта была незнакома ему, густая, она потянулась к Арею, оплела, обволокла паутиной.
Первым порывом было смахнуть эту паутину.
Избавиться.
Но Арей сдержался.
- Хорошо, - царица позволила себе улыбку. - Ты с собой совладать. Не стоит бояться. Охранитель лишь убедится, что ты не желаешь мне зла.
- А я не желаю?
Огонь брал свое.
И Арей запоздало прикусил язык. Все же дерзко вышло. Не говорят так с царицами.
