Красава расплакалась.
Она вдруг осознала, что жива... и что не рада тому, потому как внутри у нее странная пустота, будто кусок из сердца вытянули.
И догадки страшась, она положила руку на живот.
Так и есть.
Пустой.
- А где...
- Поздно я пришел. Силы уже не те... - дед отвел взгляд. - Мертвого ты родила.
Неправда!
Живое дитя было... это она, Беруся... приехала и забрала... и...
- Где... она?
- Царица-матушка? - дед криво усмехнулся. - Давече отбыть изволила... не пожелала со мной свидеться... спешила очень.
- Это... это она....
Дед вздохнул.
- Всякая волшба цену свою имеет... за одно малым платишь, за другое и цена больше... чтоб жизнь получить, жизнь отдать надобно... вот она к тебе и явилась. Вы все ж родня, как ни крути...
- Жизнь...
- Жизнь за жизнь...
Больше дед ничего не сказал.
Красава сама поняла. Жизнь за жизнь? Жизнь ее ребенка за... то, что зрело в утробе Беруси. Размен? И сама она, проклятая, - правда, Красава сомневалась, что проклятия ее причинят Берусе настоящий вред - убедила себя, что делает сие не для себя, но для всего царства.
Тварь.
Ненависть была глухой.
А сама Красава - слабой. Она не желала возвращаться. Уж лучше сон. Жар. Горела? Так и сгорела бы... вместо дитяти... почему оно? Потому как защитный амулет был у Красавы? А дитя... как же Божиня, которая милостью своей защищает сирых и слабых...
...не сгорела.
...и отойти не позволили.
Муж приходил, разговаривал ласково... утешал... убеждал, что будут и другие дети... только Красава знала - ложь. Не будет. И ему сие ведомо. Кто сказал? Дед? Беруся, когда поняла, что не дано ей обе жизни забрать? Не суть.
Главное, что лишили ее, Красаву, самого желанного...
...и ночами, оставаясь одна - Красава гнала девок прочь, не желая, чтобы видели они слезы ее - она молила Божиню.
О смерти.
Или благословении.
О мести...
И видно, слишком много было этих желаний, потому ни одно не исполнилось. И когда Красава почти уже решилась сама с жизнью расстаться - уж это-то право у нее не заберут - вновь пришел дед.
- Дурное задумала, - сказал он и положил ладонь на голову. - Ты это брось. Коль случилось, то так тому и быть...
- За что? Я ведь... я ей ничего не сделала... никогда... она... сестра... была как сестра... а она...
- Не всякое родство во благо.
- Но как же так... - эта мысль не отпускала Красаву. - За что?
Она расплакалась. Именно теперь, рядом с дедом. И тот, как в детстве, обнял ее крепко.
- Ты... ты ее отпустил...
Она знала и это.
Откуда?
