- Гуребы, - объяснял Тулипан, - они всегда едут впереди. Это не настоящие турки.
- А кто же?
- Арабы, персы, египтяне - всякий сброд.
Оно и заметно. Даже одежда у них была разношерстная. На голове у одного сверкал шлем с огромным медным гребнем. Нос у гуреба был отрезан. Видно, что этот вояка уже побывал в Венгрии!
Второй полк - загорелые люди в синих шароварах - выступал под белыми стягами с зеленой полосой. Судя по лицам, ночью все они вдоволь наелись и напились.
- Это улуфеджи, - сказал Тулипан, - наемники. Войсковая охрана. Они сопровождают и воинскую казну. Видите пузатого дядьку с разбитым лбом, на груди у него большие медные пуговицы?
- Вижу.
- Его зовут Турна - по-венгерски «журавль». Да только вернее было бы прозвать его свиньей.
- А почему?
- Я видел однажды, как он ежа съел, - сказал Тулипан и сплюнул.
Затем проскакал новый полк, под желтым стягом. Оружие всадников сверкало еще ярче, чем у остальных. У коня одного аги грудь была защищена серебряной кольчугой.
- Это силяхтары[16], - сказал Тулипан, - тоже наемники. Эх, мерзавцы, висельники! Прослужил я у вас два года! - И он засмеялся.
Затем под красным флагом проследовали сипахи[17], вооруженные луками и колчанами. Офицеры их были в панцирях, на поясах у них висели широкие кривые сабли. Вслед за сипахами проскакали татары в островерхих колпаках. Жирные лица, кожаные доломаны, деревянные седла.
- Тысяча… две тысячи… пять тысяч… десять тысяч… - считал Гергей.
- Да будет вам считать-то! - махнул рукой Тулипан. - Их двадцать тысяч наберется.
- До чего же некрасивый, скуластый народ!
- Турки их тоже терпеть не могут. Они ведь конскими головами питаются.
- Конскими головами?
- Голов, может, на всех и не хватит, но одна непременно лежит на середине стола.
- Вареная или жареная?
- Будь она вареной или жареной, еще куда ни шло, а то ведь сырая. Эти псы даже новорожденных не щадят. Они вырезают у людей желчный пузырь.
- Не рассказывайте такие ужасы!
- А если это на самом деле так? Они, видите ли, считают, что если утомленному коню намазать десны человеческой желчью, то у него всю усталость как рукой снимет и он сразу наберется сил.
Гергей, смотревший сквозь ветки, с ужасом отпрянул.
- Видеть их не хочу! - сказал он. - Разве это люди?
Но Тулипан продолжал смотреть.
- Едет нишанджи-бей! - произнес он минут пятнадцать спустя. - Это он проставляет на грамотах с печатью вензель падишаха.
Гергей глянул вниз и увидел длинноусого важного турка с щучьей физиономией. Он ехал между солдатами, кичливо восседая на низкорослой лошадке.
