На Алекса положили компресс с жидким азотом, опустили ноги в бадью с гелием и так оставили.
Комиссар Фухе быстро успокоился. Ему пообещали канистру нефильтрованного пива с пивзавода, где у бородача, как оказалось, работали близкие родственники.
Фухе в свою очередь пообещал, что вернет утерянный авторитет в двухнедельный срок. Когда комиссар обменивался любезностями с бородачом, из-за колонны донесся голос Алекса:
— А это еще что такое?
Весь персонал лаборатории сломя голову бросился вызволять Габриэля, но оказалось, что у него всего-навсего оторвался карман на брюках, когда он попытался налить туда из банки ртуть.
Перед уходом бородач показал комиссару, что можно сделать с помощью жидкого азота. Он поспорил с Фухе, что отломает у того лацкан пиджака.
— Что за чушь?! — удивился комиссар. — Я же не идиот и не сумасшедший!
— Хорошо-хорошо, — согласился бородач, попросил Фухе снять пиджак, окунул его в жидкий азот и отломал лацкан.
— А это для чего? — послышался голос Габриэля.
Фухе дернулся, и на его правую ногу рухнул осциллограф.
Алекс вертел в руках счетчик Гейгера.
— Это счетчик Гейгера, — объяснил бородач. — Положите на место.
Сам того не зная, комиссар Фухе выполнил свое обещание бородачу. Когда по городу поползли слухи, что комиссар лично, да еще при помощи своего друга Габриэля Алекса, разгромил злосчастную лабораторию, она тут же приобрела неслыханный доселе авторитет.
А Фухе и Алекс сидели в пивной и обсуждали подробности этого странного дела.
— Зачем тебе, Алекс, понадобилось наливать в карман ртуть? поинтересовался комиссар, принимаясь за пиво и закуривая «Синюю птицу».
Алекс непонимающе глянул на Фухе, поскреб в затылке и наивно осведомился:
— А что это такое?
Фухе свалился со стула и поспешил прикрыть руками голову.
Ему стало нехорошо.
Моей жене Татьяне Грищенко посвящается
Новый день не сулил ничего необычного. Как всегда, доблестный ветеран поголовной полиции комиссар Фухе поднялся в семь часов утра, прополоскал рот пивом, побрился и поспешил на службу. По дороге он купил свежие газеты и, не читая, запихнул в карман клетчатого пиджака, с которым никогда не расставался.
Первое потрясение ждало его в кабинете начальника поголовной полиции Дюмона. Вместо известной всему комиссариату внушительной фигуры шефа в его кожаном кресле восседала какая-то пигалица с висюльками в ушах и прической до потолка. Комиссар Фухе опешил. Если бы не напряженные лица Лардока и Акселя Конга, которые стояли навытяжку перед кожаным креслом, и состояние Пункса, на первый взгляд близкое к обморочному, можно было бы предположить, что минуты жизни пигалицы сочтены.
