Он вышел с чайником в руке и направился к туалету. Охранники пребывали на своем месте. На тарелочке лежала порубленная колбаса. Слава, развалясь, ел бутерброд и смотрел в телевизионный экран. Эдик ходил по комнате как тигр по клетке и энергично рубил рукой воздух.
--
Что ты смотришь! - кричал он. - Что он смотрит! Нашел, что смотреть!
На экране плыли узнаваемые и с детства знакомые кадры какого-то кривого отечественного детектива.
--
А что? - благодушно отвечал Слава. - Я же не всякое там разложение, Голливуд смотрю, - он обратился к Виталику. - Он сам такие фильмы, такое разложение смотрит, я знаю. А я свой фильм смотрю.
--
Про ментов! Он смотрит про ментов! - Эдик еще махнул рукой (Ну и что? - спросил Слава). - Ненавижю ментов!
--
Эдик, - напомнил Слава. - Ты сам мент.
--
Все равно ненавижю. Ты не туда смотри. Ты сюда смотри. В этот телевизор, это твоя работа, - Эдик ткнул в монитор наружного наблюдения, где на четырех кадрах светились виды пустых лестниц и коридоров.
--
А чего туда смотреть, - протянул Слава, кусая разом половину бутерброда. - Там уж ни одной живой души. Нет никого...
Они оба уставились на монитор где, словно специально для опровержения Славиных слов, возникло какое-то движение.
--
Вот, пожалуйста, - сказал Эдик, торжествуя. - Где никого? Вон кто-то ходит.
Слава озадаченно взглянул на часы.
--
Носит кого в такое время.
Они продолжали разглядывать монитор. Виталик тоже взглянул. На экране, показывающем боковую лестницу, двое - мужчина и женщина - поднимались вверх, поднялись на площадку и, перегнувшись через перила, внимательно посмотрели вниз.
--
Чего это они там высматривают... - проговорил Слава и еще более озадаченно добавил. - Ого! Чего это они делают? Смотри-смотри. Он презерватив вынимает. Ей-богу, смотри! Это презерватив у него!
Все трое, уже не отводя глаз, прилипли к экрану.
--
Дает мужик! - сказал Слава.
--
Под самую камеру стали! - сказал Эдик, оттесняя всех и вплотную приникая к монитору. - Хоть бы глаза подняли. Там же прямо видно, что камера.
--
Ну, чего делают! - заорал Слава восхищенно. - Ты видишь, чего делают!
--
Кольца есть? - рявкнул Эдик. - На руки смотри!
--
Да что на руки, что я рук не вижу?
--
Камера пишет? Пишет камера? На руки смотри! Кольца есть? Смотри, у мужика есть?
--
Тебе какая разница, - сказал Виталик, тоже увлекаясь происходящим действием. - Тоже моралист нашелся.
--
При чем тут моралист? Это денег стоит! Это на пленку все записано. Больших денег! Не вижу... Хоть бы правую руку выставил, козлина. На левой нет. Нет на левой?
