--
Ты невозможная женщина, - говорит Вера.
--
Ага, - снова соглашаюсь я.
Вера вздыхает.
--
Нет, ты великолепна, - говорит она.
Я отвечаю, что пусть не заговаривает зубы - дележки не будет. Я не ведусь на грубую лесть.
--
А как твой? - спрашиваю я, выпивая горячий желток.
Вера недовольна. Вчерашняя песня повторяется. Мало, что она недовольна Мустафой лично, она подозревает его в скупости (думаю, небезосновательно).
--
Он меня спрашивает: Вер, может тебе нужны деньги? Нин, ну как я могу ответить на такой вопрос? Что мне говорить: да, давай? Я конечно говорю: нет, что ты...
--
А он? - спрашиваю я.
--
А он, мне кажется, как-то сразу успокоился, - говорит Вера обескураженно.
Я высказываю мнение, а именно: не только надо громко говорить, что деньги нужны, а еще и за горло хватать, потому что иначе эти умники притворяются, что плохо слышат.
--
Нет, ну так нельзя, - говорит Вера.
--
Так-то, может, и нельзя, - соглашаюсь я. - Но иначе не получается. Вон ты у Машки спроси.
Вера тяжело задумывается. На лице отражается сложная гамма чувств и мыслей.
- Нет, - повторяет она. - Я люблю не его. А его миллионы.
Разговор получается долгий, мы многократно ходим за добавкой, и в результате попадаем к морю, когда на пляже нет ни одного свободного лежака.
--
Что ж, - говорю я. - Придется плавать.
У Веры вид оскорбленной невинности. Она гордой походкой, двигая бедрами, заходит в воду. Окрестные мужики делают стойку. Я не хочу лечить потом ссадины на ногах, и забираюсь в море как обычно: первые шаги в тапках, потом прицельный бросок на сухое место (с разлетанием капель на всю округу и возможным попаданием в того, кому не повезло), далее на четвереньках. Через несколько метров я догоняю Веру, и мы вместе плывем к буйкам. Вода ровная, волнения почти нет - только время от времени набегает вал от моторных лодок, и мы обе покачиваемся, никуда не торопясь.
--
Если б нам с тобой да нормальных мужиков, - говорит Вера и равномерно гребет. - Цены б нам не было.
--
Где ж их взять, нормальных, - отвечаю я. - В море не выловишь.
Словно в подтверждение моих слов, море впереди пустое. Купальщики остались в пятиметровой прибрежной полосе. Только два идиота на байдарках с визгом носятся друг за другом по отгороженной акватории. Самое интересное, что это турки. Я уже поняла, что если посреди моря в байдарке вместо разрешенного строго одного человека сидит один с двумя девками впридачу, веслом пытается дать по голове приятелю в другой байдарке, и все орут на все побережье - это либо наши, либо турки. Причем равновероятно. Пятьдесят на пятьдесят. Есть у нас что-то общее в менталитете.
